Это хорошая пара, поверьте.
Кофе и я. В этом деле я профи.
Самый простой эликсир против смерти.
Начало
«Я – летняя. Я родилась, едва…»
Я – летняя. Я родилась, едва
вступил июнь на пост тридцатидневный.
Ещё не обесцветилась трава,
и дух над ней стоял живой и нервный.
Был вторник, накануне – Духов день.
Луна круглела, с краешку примята,
отбрасывал серебряную тень
орех под домом, тонко пахла мята.
А мама шла в роддом пешком – "за мной",
весёлая и юная такая,
с густой и тёмной длинною косой,
в пыли бесцветной пятками мелькая.
Потом стоял гудящий смуглый день,
в окно стучался ветер, с миром в ссоре.
Она лежала тихо – было лень
закрыть окно и обеззвучить море.
Кренился бесконечный горизонт,
горами по краям скреплён когда-то…
Я родилась. Шумел Эвксинский понт,
смывая дни и сохраняя даты.
Автопортрет
Некрасивая девочка с чудо-глазами
превращается в женщину, полную грёз.
Недопитая чашечка кофе и в раме
фотография: света и тьмы перехлёст.
И пронзительной пряди виток торопливый
в беспокойном апреле рождающий свет.
И её отражение в хлынувшем ливне,
Как ничто, как тоскливое эхо: да-нет.
Некрасивая девочка – снег фотоснимков —
Вся в растаявшей дымке прошедших миров.
Только в зеркале утреннем, сонном ужимка
Вдруг напомнит её, растревожив покров
«На белый холст…»
На белый холст
ложится чья-то тень,
из хаоса выстраивая вечность,
из тёмных красок —
"белый-белый день",
из параллельных линий —
поперечность.
На белый лист
ложатся тени слов,
безмолвную гармонию вкушая,
как рыбаки —
удачный свой улов,
как девочка – два слова:
"я большая!"
На белый звук
летят, как мотыльки,
такие же, но красочные звуки,
подобраны в пыли,
и так легки,
очищенные встречами
разлуки.
На белый день
чернее ляжет ночь —
безлунная,
и звёзды тем виднее,
чем больше нам придётся
превозмочь,
чтоб ощутить
соединённость с нею.
Весь белый свет
вобрать и сохранить
для жизни —
даже сказочную нежить —
и, как струну,
невидимую нить
меж сном и явью
в звонких пальцах нежить.
Бабочка
Как бабочка, сердце иглой
к памяти пригвождено
Это бабочкой я на минутку присела —
поезд сердца стучит и уносит всё дальше,
но здесь не было фальши,
здесь не было фальши,
в этот миг до других просто не было дела.
Это бабочкой я так воздушно летела,
всё по ветру – ну, что ж, это было красиво!
это было игриво,
да, было игриво
и противиться просто душа не посмела.
Это бабочкой я на морозе застыла…
было больно, но главное – не было рядом,
просто не было рядом
тебя —
даже взглядом.
Поезд сердца стучал, а о чём – я забыла.
На обрыве
Как мне хочется вдаль —
в эту смутную негу:
расцвести,