А в ответ лишь бормотание майора и скупые слезы на красивом лице генерала. Кажется, они на меня уже даже не смотрели. А ведь крепкие мужчины, должны были спокойно принять факт существования других миров. Вот и верь потом в то, что женщины слабее.
Когда Ситцев перекрестил зеркало три раза, я уже даже не удивилась, скорее обиделась. Нет чтобы спасать, он меня уже хоронит. Тоже мне начальник!
Связь прервалась спустя десять минут, из которых я смогла пообщаться с той стороной только две. Все остальное время мужчины меня не слышали и впали в некий транс. Очень хотелось кричать, плакать и все расшвыривать в стороны, но я сдержалась. Погром в комнате мне ничем не поможет, а на крики мог явиться Полох. Поэтому пришлось ограничиться воплем в подушку. Колотить тоже пришлось только ее, чтобы не создавать лишнего шума.
Когда фрустрация от первых неудачных переговоров с родным миром отпустила меня, я решила попробовать еще раз. В деле убеждения главное – постоянство и не отступать. Я поправила неровно срезанные волосы, что еле доходили мне до плеч только в некоторых местах, пощипала за щеки, чтобы те приобрели розоватый оттенок, и приступила к чтению заклинания. Из книги следовало, что связь может быть возобновлена через проводник, который был использован в первый раз. Новый объект для связи может быть создан только тогда, когда предыдущий будет полностью уничтожен.
Местные светлые хорошо излагали свои мысли и учитывали почти все возможные ситуации. Я даже удивилась подобной образованности. Подход к заклинаниям был не менее кропотливым, чем у нас к теоремам и аксиомам. Имея три высших образования за плечами, я могла оценить труды здешних людей.
Когда поверхность зеркала снова пошла рябью, я приготовилась любыми способами добиться внимания отца и майора. Мне было необходимо, чтобы они поверили мне.
– Папа! – радостно воскликнула я, заметив знакомую фигуру по ту сторону зеркала. Правда, пришлось поумерить пыл и понизить голос. – Папа, я здесь.
Генерал сидел за столом, на котором стояла моя фотография с черной лентой на уголке и одна единственная свечка в граненом стакане с пшеном. Зерно использовали как держатель, чтобы свеча могла стоять ровно, а не падать. Рядом я заметила графин, две рюмки и алюминиевые армейские тарелки с закуской.
– Максим! – гаркнул генерал, обращаясь к майору.
– Да, товарищ генерал? – Мужчина зашел в кабинет практически сразу.
– Она снова здесь, – скорбно произнес отец. – Моя дочь здесь.
– Священник уже пришел. Можем отпеть душу Федоры и выпить за ее упокоение, – слегка прерывающимся голосом произнес майор. – Ваша дочь обязательно будет покоиться с миром.
Ситцев почему-то все время стоял ко мне задом, а когда нужно было подойти к той стене, где висело зеркало, он двигался спиной вперед. Это что, очередное суеверие?
– Федя, Федечка, мы обязательно найдем твое тело и захороним. Я вырублю весь лес, если понадобится, но отыщу тебя. Ты можешь быть спокойна, – пуская слезу,