– Это его обычное состояние, – усмехаюсь. – Я даже не помню, когда отец был весел последний раз и как он улыбается. Ты помнишь? – обращаюсь к брату и прифигеваю.
Не понимаю, как это вышло. Брат тоже, видимо, не сразу осознает, что вопрос предназначен ему, потому как мешкает, бегая по столовой обескураженными глазами.
Данила ничего не отвечает, хотя понятно, что в его состоянии он и не смог бы, но даже ни одной сраной реакции, ни одной мимолетной эмоции не проскочило в его взгляде. Ничего не изменилось. Мы по-прежнему чужие друг другу люди.
15. Максим
Я, конечно же, опоздал. В принципе, я и не старался успеть. Почему бы лишний раз не побесить Ивана Сергеевича?!
Они все: замы, зам замов, начальники отделов и другие «несчастные» уже сидят в зале совещаний, смиренно сложив руки на столах. Когда я вхожу, все мгновенно стихают и впиваются в меня настороженными взглядами.
Напряженная тишина витает в просторном помещении, которую разрывает один единственный звук – скрип зубов моего отца.
Он зол. Нет, он в диком бешенстве.
Приветствую собравшихся по получению пиздюлей от бати, отвесив низкий благородный поклон, и медленной походкой направляюсь к свободному месту. К скрипящим зубам добавляется лихорадочный стук его сердца. Бешенство перерастает в агонию. Но отец, надо отдать ему должное, держится изо всех сил. Мне приходится даже его зауважать.
С мерзким скрежетом отодвигаю стул и лениво сажусь, обводя глазами лица присутствующих неудачников, в которых читаются мольба, вселенский страх, лютая ненависть, кромешная ярость и разъедающая зависть. Эгоистичные ублюдки, думающие только о себе. Им стремно, они меня сейчас ненавидят всеми фибрами своих малодушных печенок, ведь, если я разозлю отца, непременно отрекошетит по ним.
– Ниночка, милая, а принеси-ка мне чашечку кофе, будь добра! – нагло поворачиваюсь в сторону двери, где в проеме зависает ошарашенная секретарша отца с выпученными глазами. – Можете продолжать, коллеги! – взмахиваю рукой.
Клянусь, я вижу, как крошатся зубы Ивана Сергеевича.
– Пошел вон! – рявкает отец, ударяя ладонью по столу.
Эх, все-таки я поспешил с выводами. Нервишки сдают у старика.
– С удовольствием, Иван Сергеевич, – неторопливо встаю и направляюсь ленивой походкой к двери, но у самого выхода оборачиваюсь.
Пробегаюсь по изумленным лицам.
– Коллеги, адьес! – салютую ладонью прощальный жест и скрываюсь в проеме.
У секретарской тумбы торможу.
– Дорогая Ниночка, не нужно кофе, принесите мне стакан и коньяк. В мой кабинет, – скабрезно подмигиваю.
– Но… – неуверенно запинается девушка.
– Н-И-Н-А… – чеканю. – В мой кабинет. Сейчас же, – смотрю на нее взглядом, не терпящим возражения.
Ниночка опускает виновато голову и послушно торопится к бару. Умница, девочка.
***
Я знал, что он придет. Но не думал, что так скоро.
Отец