– Как я вижу ситуацию, то, что человек удушил человека, не означает, что он – полное говно, моральный урод, скотина и прочее, и прочее, и прочее, – Илья взглянул на фотокарточки.
– Не говори такие вещи в общественном месте, – Софья резко щёлкнула перед носом Ильи. – Не забывай, что доносчики органов безопасности повсюду.
Илья помрачнел:
– Да я помню. Тогда давай вечером ты заедешь ко мне, я тебе расскажу про остальных изгнанников.
– Дай про эту парочку все документы мне, – вдруг потребовала Софья.
– Зачем тебе? В органы понесёшь, людей отдашь под суд, – Илья замялся.
– Неужели ты, Малышев, мне не доверяешь?
Нехотя, он передал Софье досье.
Время приближалось к пяти часам вечера. В очередной раз, вопреки прогнозу погоды, небо над городом затянули чёрные тучи. Доносились раскаты грома.
«Дорогой Андрюша, небо снова оплакивает твой поступок. Я еду к тебе. Я обещала, что каждый день я буду приезжать к тебе и целовать тебя в лоб, чтобы ты крепко спал. И я сдержу обещание. Потому что я люблю тебя».
– Куда едем, гражданочка? – голос таксиста вернул в суровую реальность Софью.
Она не хотела ехать на своей машине после рассказанного Малышевым про знакомых-убийц Апостола.
– Во-первых, я тебе не гражданочка, во-вторых, в Госпиталь травматологии.
– Ой-ой, гордые какие мы.
– На два червонца меньше чаевых получишь, шеф, если не прекратишь дерзить!
– Извините, девушка, я был не прав.
– Так бы сразу. Поехали.
И такси-воронок плавно поехал по проспекту. Дождь уже начал своё дело. В считанные минуты дорога утонула. Таксист сразу же принялся нецензурно ругать погоду за невозможность нормально работать. После каждого мата он приносил искренние извинения даме, которая уже приняла решение оплатить только стоимость поездки и ни копейки больше.
глава 8
– Ну не плачь, родная.
– Я не плачу, солнышко. Всё, не плачу, улыбнулась Софья Апостолу. – Смотри, я тебе принесла кое-что.
Апостол хотел потереть ладони, но, вспомнив, что то, что раньше было ладонями ещё перебинтовано, сказал:
– В другой раз, не хочу рисковать.
Софья по-детски захихикала. Апостол так же улыбнулся невесте.
Среди прочего Софья принесла: гору шоколада «Kinder», маленький блокнот и грифельный карандаш повышенной мягкости, а также застывшие мармеладные кисти рук в медицинских перчатках, приготовленные Софьей собственноручно.
– Мармеладные ручки? – Апостол недоумевал и смеялся одновременно. Он знал, что его любимая Софья при любом поводе найдет, как издеваться в хорошем смысле над ним. – Что я ими делать буду?
– Я решила, солнышко, что тебе стоит научиться самому бинтовать ладошки, – Софья погладила Апостола по голове, по слегка жестковатым чёрным волосам, которые Андрей и в мирное, обычное время расчёсывал раз в два дня. – Илья просил передать тебе