Далее, через 10–12 верст, – небольшое сельцо Белозерка, а за ним длинный-предлинный тяжелый подъем на Сокольи горы (отроги Жигулей). Когда поднимаешься на них, вся огромная долина Сока перед тобою; она уходит к Волге, теряясь вдали. Сок, омывая приметный Царев курган, впадает в Волгу. В устье его – старое село Царевщина. Мы же продолжаем свой путь в Самару. По дороге преодолеваем покатые спуски-подъемы, огибаем опасные провальные воронки, образованные в гипсоносных породах этого горного массива и, наконец, выезжаем в Старо-Семейкино, где обязательная остановка часа на три для кормежки лошадей и приятного чаепития с подкреплением вкусной домашней снедью.
Остается до Самары 25 верст по Семейкинскому шоссе. Отдохнувшие лошади бегут весело, но непрерывное движение крестьянских обозов набивает в январе такие раскаты и ухабы («шибли» на самарском жаргоне), что езда по дороге превращается в морскую болтанку с выбрасыванием седоков в глубокий снег на обочину. Чтобы избежать такой тяжелой «качки» на Семейкинском шоссе, иногда мы предпочитали ехать из Каменки прямо на Царевщину, а далее – по Волге, где местами дымились клубами пара опасные полыньи на быстринах. Этот путь был верст на десять длиннее первого, но менее мучителен для лошадей и ездоков. Часов в 10–11 ночи, приглушив колокольчик, въезжали в Самару при свете газовых фонарей и всегда с каким-то новым ощущением ритма жизни большого города и тревожным ожиданием чего-то нового, неожиданного. Так зимою…
А весной обоз со школьниками, отправлявшимися из Самары на пасхальные каникулы, выезжал из города «чуть свет», используя утренний заморозок; в Семейкино подкармливали лошадей, месили черноземную грязь, при спуске с гор смотрели с тревожным чувством на широкие полосы разливов Сока, к вечеру с трудом добирались до ночлега в Красном Яру, далее рано по утру месили солонцовую грязь, завязая по ступицу около Солонцовки и Тухловки, к полудню с частыми остановками для отдыха лошадей едва-едва доходили до парома. Опасной и длительной была переправа на утлом суденышке – пароме – через взбеленившийся, весь в водоворотных воронках Сок. И только к вечеру наш «молодежный обоз» одолевал последние пять верст пологого подъема по Каменскому долу и сопровождаемый лаем собак медленно въезжал в Каменку.
В летние погожие дни я тот же путь проделывал на велосипеде за 6–7 часов, а в последние годы, когда через Красный Яр и Солонцовку пролегла современная автострада с небольшим асфальтированным