Теперь, глядя в зеркало, Влада с удивлением замечала, что превращается в другого человека. Исчезала хмурая девочка, появлялась молодая женщина с презрительным взглядом лисьих глаз пани бабуси.
Даже мама с сестрой заметили.
– Плохо тебе там, тяжело, да? – Участливо спрашивала Анька, стараясь придвинуться ближе, заглянуть в глаза.
– Влада, детонька, ты совсем себя заморила! – Вздыхала мама. – Поесть-то видно не успеваешь толком. Может, дома поживешь? Вон, многие ребята в институт с утра едут, вечером домой. И поесть приготовлено и кровать своя. И заниматься легче, никто не помешает.
Но Влада отмахивалась. Еще не хватало! Ей и так еле-еле дали место в общежитии, пожалели отличницу. Там до института две остановки, можно и пешком пробежать по хорошей погоде. А так, вставать в пять утра, и нестись сломя голову на первую электричку. И метро, потное, шумное, галдящее. А вечером опять, тащится в транспорте и все ради того, что бы проглотить, засыпая на ходу тарелку маминого супа и рухнуть в собственную кровать?
Влада другие доводы приводить не стала. Ни мама, ни Анька не смогут понять, что она увидела кусочек другой жизни. Пока именно кусочек, все равно как в приоткрытую дверь смотрит, зайти еще не решается. А зайти, ой как хочется.
В выходные помогала маме с сестрой на огороде. И как им не надоест? Мокли в ведрах вонючие стебли чеснока, за водой надо спуститься вниз к жалкой узкой речушке. Крошечный щитовой домишко, со старым столом и кушеткой. Даже от дождя не укроешься, протекает крыша. В углу лопата, грабли, тяпка и садовые ножницы. Возле домика ржавая металлическая бочка для воды. И даже в дождливое лето, она не набирается доверху и за водой по-прежнему надо идти вниз. Кусты черной смородины, покрытые паутинками. Одинокая яблоня с побеленным известкой стволом. Грядки, на которых, согнувшись копошиться мать с Анькой. Вот радости-то! Можно подумать с голоду умрут, если растянутся с жалким кусочком земли. Урожая с гулькин нос, а возни месяцами. Ладно бы, как у Семыкиных, все засажено клубникой на продажу. Или Морозовы, что растят только картошку и продают дачникам. Хоть понятно, за что горбатятся. А мать с сестрой ради чего?
То ли дело провести выходные в городе с пани бабусей. Поначалу, Влада, конечно, не рассчитывала на такой аттракцион невиданной щедрости. У бабушки была отвратительная манера, любое благое дело, она предваряла язвительным замечанием. И получалось по принципу: «не было счастья, да несчастье помогло». Например, заявляет, что в субботу Влада идет с ней гулять. Вся прогулка заключалась в неторопливом шествии по очередной нарядной улице в центре до ближайшего кафе. Там, пани бабуся могла сидеть по нескольку часов кряду. Влада подозревала, что бабушке просто нравится угодливое обращение официантов. Но, внучке предварительно сообщалось, что они гуляют только