– Ничего, – проговорила она.
– Прости?
– Ты спросил, что еще у нас есть, если это сделал не Улоф Хагстрём. Так вот, после всего, что мне довелось узнать, почти ничего. Возможные следы смыло водой. Несколько неустановленных отпечатков пальцев в различных частях дома. Никакого орудия убийства, но, судя по заключению патологоанатома, речь идет о крепком ноже с лезвием длиной примерно сто десять миллиметров. Возможно, охотничий нож, из тех, что есть почти у каждого в здешних краях.
– Включая Свена Хагстрёма, – заметил ГГ. – Но его нож лежал в надежном месте, в запертом оружейном шкафу под лестницей.
В том, как следователь постоянно бросал взгляды то на окно, то в коридор, чувствовалась какая-та непоседливость.
– И ни одного свидетеля, – продолжила Эйра, – но, с другой стороны, это же Одален. Здешние жители предпочитают держать все в себе и никогда не пойдут на контакт с полицейскими, особенно с теми, кто не местный.
ГГ чуть приподнял брови. Казалось, он улыбается, хотя его рот оставался неподвижен. Он был как минимум на двадцать лет старше Эйры, но все равно казался привлекательным на свой самоуверенный и довольно-таки раздражающий манер.
– Это мог быть и кухонный нож тоже, – заметил ГГ. – Хорошо наточенный, из качественной стали.
– Я хотела бы помочь вести расследование, – призналась Эйра.
Никто не имел права лишать ее заката. И вечернего купания в реке у того места на берегу, которое дети считали своим секретным, тоже.
Поэтому Софи Нюдален взяла полотенце и несессер, как она всегда это делала, когда дети, наигравшись, затихали перед телевизором за просмотром мультика, а родители мужа уходили к себе. Она поцеловала Патрика, который сидел, склонившись над компьютером, и ни словом не обмолвилась ему о своих страхах.
– Значит, мне нельзя с тобой пойти?
– Дорогой, – засмеялась Софи, – неужто ты полезешь в воду, при семнадцати градусах-то?
Смех помогал им жить, даже если это было непросто. Ее муж был таким смелым и в то же время панически боялся купаться. Патрик положил ладонь ей на талию, словно хотел удержать ее.
– Я другое имел в виду. Может, стоит пойти вместе после того, что случилось?
– Да ладно! Что там может быть опасного? Ведь все уже закончилось.
Софи избрала привычный короткий путь, напрямик через лес. Она не поддастся своим страхам, вот еще. Боязнь темноты – иррациональна. Это просто ребяческие фантазии, воображаемые призраки, которые таятся по темным углам. К тому же темно все равно не будет. Свет лишь успокаивался и приобретал другие тона, ласково мерцая по вечерам.
Она едва слышала свои шаги по мягкому мху.
Для меня лес – самое надежное место, сказал ей однажды Патрик во время их первого совместного лета здесь, когда ему хотелось разделить с ней все, что было ему дорого.
Природу. Реку. Просторы.
И лес. Прежде всего, лес. Огромный, местами совершенно непролазный.