Вскоре лес поредел, и лошадь, громко фыркнув, вышла на большую поляну. Подъехав к своему наделу, Харитон придержал Карюху и остановился.
Не слезая с лошади, прикрыл ладонью глаза от солнца, долго всматривался, что происходит на поле. Ближе к дороге, где стоял Харитон, дружно наливались колосья, а на пригорке темно-зеленое поле кое-где отсвечивало желтизной.
Лишь изредка тишину нарушали мелодичные трели жаворонков.
– Эх, дождичка бы сейчас, – досадливо проговорил Харитон.
Островки берез с обвисшими ветвями, на которых уже подернулись желтизной листья, мощные стволы и раскидистые кроны дубов и вязов закрывали слева часть посевов от палящего солнца.
Это поле досталось ему от отца, а тому – от деда. Сколько лет мужчины их семьи пахали и сеяли здесь! Когда деда не стало, этот кусок земли обрабатывал отец. От собранного урожая зависела судьба семьи.
И он, Харитон Кириенко, невзирая ни на что, с самого детства за работу брался во всю ширину плеч и со всего размаха рук. Так жили его отец, деды и прадеды; до скончания века крестьянин стремился к лучшей доле: пахал, сеял, убирал урожаи, растил детей – до тех пор, пока у него были силы и земля.
Но не так просто проходила крестьянская жизнь, ведь после оплаты различных податей иногда приходилось выживать, довольствуясь вареной картошкой, горбушкой ржаного хлеба и безвкусной похлебкой из редьки или крапивы. Затрудняли выживание природные катаклизмы и неурожаи…
В страду он приезжал домой, только чтобы уснуть на несколько часов. Затем поднимался с первыми лучами солнца и снова спешил на свое поле. Он не жаловался на жизнь и не завидовал никому. Он знал: как поработаешь, такой достаток и будет в доме.
Харитон мог бы работать и больше, тем самым мог бы сделать свою жизнь лучше – но где работать? Свободной земли-то нет! Ему, как и другим казакам, помимо пашни, хотелось иметь и выпасы для скота, и луг с участком леса для покоса. Но вся земля в округе поделена между казачьим старшиной и помещиками. Идти просить у них – значит попасть в крепость, а это не дай бог.
Он слез с коня, забросил повод и валкой походкой, разминая затекшие ноги, не спеша прошелся по краю своей делянки, осматривая наливающиеся зерном колоски.
Оглянулся на шум: с окраины леса вышла лошадь, впряженная в телегу. Это прибыл Федор Сковпень. Рядом с ним на телеге сидел его старший сын. Максим – парень умный, видный, пятнадцатый год уже пошел. За их спинами маячил и младший сынок Федора – Антон. Телега остановилась у соседней деляны.
Происхождение свое Федор вел из рода старообрядцев, на селе за глаза его называли богомолом. Он был человеком скрытным, но однажды разоткровенничался и поведал Харитону историю своей семьи.
За веру свою праведную родичи Федора натерпелись не дай бог! Гоняли их по всей России, пока они не спрятались в Полесье. Выжили, несмотря на все горести, и от веры своей старой не отступили. За те муки и слезы господь помог им. Его дед после указа Екатерины II «О позволении раскольникам выходить