– Это рекламный плакат, – ответил мужчина. – Реклама собачьего корма… я увидел его издалека, подошел к этому плакату – и тут увидел вас…
Мама бегала по улице и спрашивала всех встречных, не видели ли они маленькую девочку. Тут к ней и подошел бородатый дяденька и привел к себе…
– Спасибо вам… – нервно повторила мама и резко повернулась ко мне: – Никогда больше так не делай! Ты так меня напугала! Ну зачем, зачем ты убежала?
– Я пошла за кошкой, она несла котенка, ему было больно, а ты разговаривала с тетей Светой…
– Что? – Мама вдруг покраснела. – Глупости, ничего я не разговаривала… ну, может быть, два слова… не слушайте ее, она сама не знает, что говорит…
– Ну да, ну да… я не слушаю…
– Ну все, котенок, пойдем! – Мама взяла меня за руку и повела из этой комнаты, из этого дома.
Под конец я обернулась и увидела картину, которая навсегда отпечаталась в моей памяти: старый дом с башенкой и на пороге – большой мужчина с бородой…
Мама вела меня домой, очень сильно сжимая руку. Наконец я не выдержала и сказала:
– Мамочка, мне больно!
– Глупости… – ответила она, но немного ослабила хватку. – А зачем ты убежала?
– Я не убежала! Я пошла за кисой…
– Слышала уже! А этот дядя… он не сделал тебе… не сделал ничего плохого?
– Нет, он только показал мне золотую карусель.
– Да? Ну ладно… только обещай мне, что больше никогда не будешь сюда ходить!
Я пообещала – но не сдержала свое слово. Слишком притягательным был этот дом.
– Эльза! – крикнул мастер Фридрих, оторвавшись от работы. – Эльза, где ты там пропадаешь? Эльза, я, кажется, тебя зову!
Дверь скрипнула, и старая служанка возникла на пороге мастерской, вытирая руки передником.
– Ну и чего вам надобно, господин? – прокаркала она своим скрипучим голосом.
– Мне надобна тишина! – раздраженно ответил хозяин. – Я тысячу раз повторял, что мне нужна тишина во время работы, особенно такой важной и спешной, как сейчас! Ты знаешь, что я делаю музыкальную шкатулку для господина советника Люциуса… не какую-нибудь обычную шкатулку, а чрезвычайно тонкую, со многими хитрыми устройствами, а для такой тонкой работы потребна исключительная тишина, потому как это заказ не какого-нибудь булочника или колбасника, а для господина советника…
– Да хоть для самого архиепископа! – перебила его служанка. – Можно подумать, что это я подняла шум!
– А кто же еще? Весь шум в этом доме всегда происходит от тебя! То ты гремишь кастрюлями, то стучишь вальком для стирки, то кричишь на младших служанок…
– Можно подумать, что обед приготовится сам, а ваши сорочки сами себя постирают! Но сегодняшний шум происходит не от меня. В город приехал какой-то торговец с Востока, и это его караван производит столько шума!
– Какой еще торговец? – переспросил мастер Фридрих, с трудом скрывая любопытство.
– А я знаю? –