– То, что удалось выяснить на данный момент: проблема в образцах вакуума, которые экспедиция доставила из аномалии. На записях камер наблюдения и в ВИС видно, что ортодоксы и генмоды на «Альтаире» впали в состояние… э-э… вмороженности примерно через час после того, как колбы оказались на борту зонда.
– Уточните, пожалуйста, насчет забора образцов, – попросила Зоя. – Как это происходит?
– Колбы выстреливаются через гиперпространство в точку, где будет происходить взятие, – пустился в объяснения Клим, – потом тем же путем возвращаются на зонд в специальный приемник, или шлюз. После этого автоматика выполняет с колбами определенные процедуры безопасности, чтобы исключить риски для экипажа и бортовой электроники, и только тогда колбы попадают в руки ученым. В случае c «Альтаиром» вложенных в программу процедур, по всей вероятности, оказалось недостаточно. Никто и предположить не мог, что герметичные стенки колб, непроницаемые ни для частиц материи, ни для излучения, не смогут нейтрализовать опасное воздействие, которое чужеродный вакуум вызывает при соприкосновении с нашим миром.
– Что это за воздействие? – спросил Леванов. – И при чем здесь вакуум?
– Феномен Дорадо привлек внимание ученых как источник мощных гравитационных волн, неожиданно возникший там, где его быть просто не могло, – сообщил Клим то, что знал из внутренних информационных сводок Института. – Но экспедиция «Альтаира» начала исследование аномалии с того, что взяла из нее образцы вакуума, видимо, чтобы точно определить, не изменились ли свойства пространства в той области космоса. Насчет опасного воздействия на наш мир точно сказать невозможно: пока не хватает данных. Но могу поделиться своими догадками. Мм… – Клим призадумался, подбирая слова. – Мы говорим иносказательно о пострадавших людях или о предметах, что они как бы вморожены. Это верно, но вморожены они не в лед, а в реальность.
– В смысле? – не поняла Соира. – Для них реальность остановилась?
– Не сама реальность, а время. Их индивидуальное время.
– Индивидуальное время? – сморщил лоб Леванов. – Это как? Я думал, оно одно на всех.
– Время и правда одно, но вместе с тем оно относительно. К примеру, вы и я стоим сейчас друг напротив друга и беседуем. Может создаться обманчивое впечатление, что мы с вами пребываем в одном и том же времени, но это иллюзия, вызванная несовершенством человеческих органов чувств. Вы, полковник, видите меня не таким, какой я есть в данное мгновение, а таким, каким я был наносекунду назад: свету требуется время, чтобы отразиться от меня и добраться до ваших глаз. Одновременность – это иллюзия. На самом деле все объекты во Вселенной существуют как бы в разновременности. То есть у каждого время свое, именно поэтому я назвал его индивидуальным.
– Понятно. Так что со временем-то? Оно останавливается?
– В определенном радиусе оно перестает течь, замирает, но только для тех объектов – живых или неживых, – которые оказались