вскоре своим настороженным взором отчётливо впереди заметил, как возле огромного дерева, окружённого рукотворной небольшой опушкой, лежал связанный и по-прежнему без сознания преторианец. А поблизости, проводя по телу пленника обрядовые движения руками и при этом что-то тихо говоря на своём наречии, маячили те самые двое варваров. Неистово повторяя какие-то связные заклинания, воины то и дело менялись местами, каждый по-своему явно предвкушая конечный итог ритуала. Что ни на есть кровавый итог, который, по-видимому, уже был очень близок, потому как один из варваров, больше не двигаясь, а расположившись строго над головой бесчувственного пленника с обнажённым мечом, уже был готов увидеть и ощутить вид и запах римской крови. Вот варвар, уже плавно занеся для жертвенного удара свой острый клинок, наконец-то окончательно приготовился к удару, как вдруг был с исказившейся от дикой боли гримасой на лице намертво сражён впившимся в затылок остриём топора, умело отправленного в цель молодым, но бесстрашным деканом Владиусом. Не теряя времени, расгорячённый римлянин, обнажив меч гладиус и нисколечко не давая возможности опомниться второму воину, в несколько шагов преодолел разделяемое их расстояние и умелыми выверенным выпадом неумолимо поверг и его. Немного отойдя от раздирающего душу воинственного запала, Владиус прояснившимся в смирении взором заметил поблизости лежащего связанными постепенно начинающим приходить в сознание преторианца, быстро кинулся развязывать тесные путы пленника и в тоже мгновение вдруг ощутил в левом плече пронизывающую и резкую боль. Боль, в свою очередь, дополненную ещё и неумолимо побежавшими от верхнего края доспеховпо внешней стороне обездвиженной кисти левой руки ручейками крови. С трудом чуть утихомирив общее болезненное ощущение, декан быстро понял для себя то, что причиной такой резкой и невыносимой боли стала не что иное, как пробившая доспех и, само собой, причинившая ранение вражеская стрела. Но также Владиус вместе с оживившимся воинственным нюхом, помимо первого откровения, уяснил и второе. Хозяин пущенной стрелы, стало быть, всё ещё оставался где-то поблизости, а значит, с принятием дальнейшего решения медлить было нельзя. Переложив меч в правую руку и с неимоверным усилием подняв занемевшее и ослабевшее тело, Владиус медленно повернулся и тотчас прямо перед собой узрел представшего в облачении трофейного римского доспеха с подпоясанным на боку клинком, с луком и стрелами в руках рослого со свисающими с головы длинными заплетёнными косами варвара. Варвара-воина с взглядом, преисполненным ярости и ненависти, которого уже приходилось видеть молодому римлянину, в свою очередь, застывшему на месте с надеждою сберечь хоть какие-либо драгоценные силы. Но расположившийся напротив воитель извергал из себя такое дикое бесстрашие, что декан, простояв ещё дюжину секунд, с горечью для себя опять же осознал, что, сколько в недвижимости сил ни удалось бы сберечь, а победить столь грозного оппонента даже и с совершенно бодрым телом было бы ох как непросто. Но иного выбора,
