– Парень, – произносит у меня за спиной золотая.
Я поворачиваюсь. Она на расстоянии вытянутой руки от меня.
– Какой стыковочный шлюз вы используете?
– Два-Б.
– Два-Б? – Она кивает – не мне, а скорее в ответ на свои мысли. – Я верну его через четыре минуты. Клянусь честью.
– Что вернете?
…Перед глазами размытые пятна. Она напала так стремительно, что я не успел ничего заметить, и нанесла мне удар в висок основанием ладони. Я пошатываюсь, и что-то – наверное, ее локоть или колено – врезается мне в противоположное ухо. Падаю, из глаз сыплются искры. Потом чувствую прикосновение к бедру и слышу, как она шагает к двери. Лишь через четыре секунды после ее ухода я понимаю, что́ она забрала. Мое лезвие-хлыст. То самое, которое Кассий подарил мне на шестнадцатилетие. То самое, которое принадлежало Карнусу. Его изготовленная по заказу Беллона рукоять покрыта простым металлом, но для Кассия это лезвие-хлыст бесценно. Спотыкаясь, я бросаюсь за золотой в коридор. Ноги кажутся резиновыми, и я чуть не падаю.
Низшие цвета кричат, испугавшись, что я собираюсь их бросить. Я кидаюсь обратно к их сетям, но мне нечем их разрезать. Я не могу использовать плазменный пистолет. Сетка слишком сильно впилась в их тела. На меня накатывает паника. Я дергаю за проволоку сети женщины-алой.
– Лисандр, – произносит Кассий, в то время как низшие цвета вопят, катаясь по полу, – слишком поздно. – (Я изо всех сил пытаюсь разорвать сетку. Фиброволокно рассекает перчатки и вспарывает кожу. Проволока окрашивается кровью.) – Лисандр! Ты должен оставить их!
– Нет, я могу им помочь!
Со стоном тяну проволоку, используя ноги в качестве рычага. Проволока рассекает мне пальцы до кости. И ведь это даже не драка… Пленники просто заходятся криком. Я резко разворачиваюсь и вижу на пороге черного. Выхватываю пистолет и неуклюже стреляю. Плазменный заряд сносит черному полголовы. В дверях появляется следующий враг. Я стреляю, и он отскакивает обратно в коридор.
– Лисандр, убирайся оттуда! – требует Кассий.
Крик нарастает у меня внутри, но так и не срывается с губ. Я смотрю на тех, кто рыдает на полу, на матерей и отцов, которых я мог бы освободить. Их вопли рвут в клочья мою фантазию о героизме и чести. Они бьются на полу и умоляют меня спасти их, но я не могу. По коридору гулко разносится боевая песнь черных.
Меня охватывает страх.
Я бегу, словно трус. Назад в коридор, наугад стреляя за угол. Черный взмахивает топором, но его грудь плавится и проваливается внутрь. Я подныриваю под лезвие, врезаюсь в дальнюю стену и использую силу удара, чтобы оттолкнуться и встать на ноги. Грудь черного прожжена до внутренностей, но он, пошатываясь, делает шаг навстречу – гора жестких мускулов, доспехов, склепанных из обломков, и шкур животных. И Айя, и Кассий велели мне никогда не подпускать черных на расстояние вытянутой руки. Только они могут сломать укрепленные кости нашего цвета. Но другого выхода нет. Черный снова