– Перестань, – сказал Толик.
Лёва кивал.
– Может, воды ему? – испуганным шёпотом спросил Валентин.
Толик нашарил под сиденьем вскрытую пачку «Опала», кое-как извлёк из неё сигарету и, не глядя, ткнул фильтром сначала в глаз Лёве, потом в подбородок. Лёва машинально щёлкнул зубами и чуть не отхватил Толику палец. Со второй попытки он прокусил сигарету насквозь.
Так же не глядя, Толик сунул пачку Валентину, но тот отпрянул и замотал головой – месяц назад Наталья, прочитав статью о наркомании, настрого запретила ему курить.
Лёва перестал кивать. Потом, напугав обоих, с шумом выплюнул откушенный фильтр.
– А чего, спрашивается, сидим? – вскинулся он вдруг.
Так и не дав никому прикурить, Толик сделал над собой усилие и вылез из дюральки. Постоял немного, затем поднял глаза на заросли и неловко сел на борт.
– Ребята… – снова подал голос Валентин.
– Знаю! – оборвал Толик. – Не укладывается. Слышали.
Он вскочил, выгнал из лодки Валентина и Лёву, столкнул её поглубже в воду, пристегнул карабин тросика и, отнеся якорь шага на три, прочно вогнал его лапами в песок. Спасался человек трудотерапией.
Сзади послышались не совсем понятные звуки. Толик обернулся и увидел, что Лёва сидит на песке и бессмысленно посмеивается, указывая сломанной сигаретой то на бухту, то на баньян, то на водопадик.
– Послушайте… – смеялся Лёва. – Этого не может быть…
Он встретился глазами с Толиком, поскучнел и умолк.
– Оч-чень мило… – бормотал между тем Валентин, очумело озираясь. – Позвольте, а где же?.. Я же сам видел, как…
Он кинулся к лодке и бережно вынес на песок чудом не оброненный за борт моток толстой медной проволоки. Собственно, мотком это уже не являлось. Теперь это напоминало исковерканную пружину от гигантского матраса, причём исковерканную вдохновенно.
И ещё одно: раньше проволока была тусклой, с прозеленью, теперь же сверкала, как бляха на параде.
– Оч-чень мило… – озадаченно повторял Валентин, обходя её кругом. – То есть в момент разряда моток принял такую вот форму…
Услышав слово «разряд», Толик встрепенулся.
– Валька! – умоляюще сказал он. – Ну ты же физик! Теоретик! Что же это, Валька, а?
Лицо у Валентина мгновенно сделалось несчастным, и он виновато развёл руками.
– Давайте хоть костёр разожжём! – от большого отчаяния выкрикнул Лёва. Он всё ещё сидел на песке.
Толик немедленно повернулся к нему:
– Зачем?
– Может, корабль какой заметит…
Лицо Валентина выразило беспокойство.
– Лёва, – с немыслимой в такой обстановке деликатностью начал он, – боюсь, что тебе долго придётся жечь костёр…
– То есть?
– Видишь ли… Насколько я понимаю, перенос в пространстве должен сопровождаться переносом во времени… Боюсь, что мы в иной эпохе, Лёва. И если это действительно Полинезия, то, похоже, европейцы здесь ещё не появлялись…
Лёва