но ему в ответ, друзья,
скажу честно, без вранья,
взгляд не пряча и в глаза…
Скажу честно, без вранья,
и, конечно, не жуя:
прежде чем свой рот открыть,
соизвольте слух включить…
Словно рыбы мы молчим,
коль грустим али едим…
рот один, а уха – два,
видимо, совсем не зря…
Эх, вновь собака-забияка
Эх, вновь собака-забияка
открыла пасть, пустилась в лай,
то ль с голодухи, то ль со страха,
во весь окрест подняла хай.
Рычит клыкастое отродье
и не желает уходить,
щетинится и рвётся в драку,
всё жаждет цапнуть, укусить.
Но что ж ты, Моська, во спасенье
себя совсем не бережёшь,
сбавь обороты, пыл и рвенье,
глядишь, подольше проживёшь.
Эх, вновь собака-забияка
открыла пасть, пустилась в лай,
то ль с голодухи, то ль со страха,
во весь окрест подняла хай.
Порой докучливы друзья
Порой докучливы друзья,
работа, дом, ещё родня,
что хоть беги как от огня
по свету голову сломя…
Что хоть беги, плыви, лети
быстрее пули без вести,
немедля прочь, скорей-скорей,
туда, где мир и нет сетей…
Немедля прочь, но без вреда,
не навсегда, а дня на два,
чтоб вновь вернуться в колею,
в свою привычную среду…
Порой докучливы друзья,
работа, дом, ещё родня,
что хоть беги как от огня
по свету голову сломя…
Лишь тень
Лишь тень осталась предо мной
давно минувших дней
в сей час, такой же молодой,
не потеряв корней…
Такой же, как была тогда,
когда цвели сады,
здоровье было хоть куда,
а жизнь – без чехарды…
Без седины и без морщин
неброский полутон,
опрятный, чёткий силуэт —
достойнейший фасон…
Лишь тень осталась предо мной
давно минувших дней
в сей час, такой же молодой,
не потеряв корней…
Души моей извечный врач
Души моей извечный врач —
один на свете ты, скрипач…
играй, целитель; скрипка, плачь,
врачуй от бед и неудач…
Тревоги прочь мои гони,
чтоб не жили они в груди,
дари мне музыку, дари,
на сердце льды, прошу, топи…
Смычком по стрункам не жалей,
смелей играй, смелей, смелей,
ах, виртуоз… ах, чародей,
прошу, играй и не робей…
Души моей извечный врач —
один на свете ты, скрипач…
играй, целитель; скрипка, плачь,
врачуй от бед и неудач…
Что