– Я не похожа на пенсионерку!
Нина опомнилась:
– Конечно, нет.
– Тогда почему паспорт на даму преклонного возраста? – обозлилась я.
– Я торопилась ксиву найти, схватила первую попавшуюся, – застрекотала Косарь. – Не обижайся, зато корочка подлинная. А на год рождения никто не посмотрит!
– Вдруг математик придирчив? Его внимание, скорее всего, и зацепится за цифры!
Косарь стала раздражаться.
– О господи! Если он удивится, скажешь: ботокс и фитнес творят чудеса, я сделала подтяжку, вколола себе стволовые клетки и вообще проповедую раздельное питание, никогда не употребляю селедку вместе с кефиром, отсюда и молодость.
Но я не успокаивалась:
– Фамилия восхитительная. Всю жизнь мечтала быть Обезьянкиной!
– Так ведь это не навсегда.
– Но... – попыталась я продолжить спор и тут же замолчала, потому что в офис вошел Григорий.
Пропустив меня в темную прихожую, где резко пахло кошками, Селезнев заорал:
– Исидор!
Голос его гулко покатился внутрь квартиры и затих, я всматривалась в темноту.
– Сидя! – вновь загремел Григорий. – Подойди сюда, Сидя! Ты опять оставил дверь открытой, Исидор! Ну куда подевался выключатель?
Я сделала шажок вправо, наступила на что-то мягкое, оно судорожно дернулось, мяукнуло, и в ту же секунду под потолком тускло вспыхнула маломощная лампочка. Я застыла от удивления. Стен не было, вместо них от грязного затоптанного пола вздымались бесконечные книжные полки, в углу висела вешалка, под ней громоздилась гора ботинок, чуть поодаль стоял круглый столик из красного дерева, а на нем высился настоящий раритет – черный телефонный аппарат с наборным диском. Когда-то, помнится, такой агрегат стоял в кабинете моего отца.
– Сидя! – вопил Григорий. – Отзовись!
– Мы тут, на кухне, – долетело из коридора.
– Пошли, – приказал Селезнев. – Прямо, налево, направо, прямо! Все, дотопали.
Я вошла в почти тридцатиметровую комнату, увидела круглый стол, несколько венских стульев и двух стариков, одетых, несмотря на относительно теплый сентябрь, в уютные душегрейки из дубленой овчины. Дедушки играли в шахматы.
– Исидор, я привел новую домработницу, – возвестил Селезнев.
– Спасибо, дружок, – сказал один божий одуванчик. – Мотя, ты в опасном положении.
– Нет, Сидя, – бойко пропищал второй дедуля, – я применю защиту Таля, и тебе конец, как шведу под Полтавой.
– Всегда считал, что та победа была для русской армии случайной, – задумчиво протянул Исидор.
– Сидя, это новая прислуга! – надрывался Гриша.
– Здравствуйте, деточка, – опомнился математик, – рад знакомству.
– Я пойду, – обрадовался Селезнев и ретировался.
– Шах! – объявил Мотя. – И мат!
– Не может быть! – подскочил Исидор. – Невероятно! Ты сжульничал!
Матвей захохотал, Сидя обиженно засопел и тут же предложил:
– Еще разок?
–