– А почему нет?
Удар пришелся мне в челюсть. Сильный и долгожданный. Мне хотелось почувствовать его гнев. Увидеть Маттео в ярости, снять с него долбаную маску безразличия.
– Почему ты похитил ее?
– Я бы не назвал это похищением.
Второй удар был сильнее. Голова дернулась. Во рту появился противный металлический привкус.
Сплюнув кровь, я поднял голову. Кулак Маттео покраснел от удара, глаза одичали, но ни один мускул не дернулся на его лице.
– Ты прикасался к моей дочери?
Уверен, этот вопрос мучил его с самого начала. Возможно, Адриана ничего ему не рассказала, и я едва не заулыбался. Но не потому, что боялся гнева Моретти. Мне грело душу, что Адриана решила оставить это между нами.
– Мои руки до сих пор помнят мягкость ее кожи.
Провокация сработала. Холодный панцирь Маттео треснул. Айсберг раскололся и был готов погрести под собой все вокруг. Маттео ударил меня в живот, потом по лицу. Его удары сыпались один за другим. Он задыхался, но не прекращал избивать меня.
Я наслаждался резкой болью в ребрах и животе. Даже вкус крови стал родным.
В один момент Маттео отстранился, тяжело дыша. Его грудь бешено вздымалась и опускалась. Глаза заполняли гнев, ярость и что-то еще, чего я не мог назвать. Правый глаз начал заплывать. Кровь с разбитой брови текла прямо на него, склеивая липкие ресницы.
Маттео отошел и без сил опустился на пол. Он был сломлен. А я смотрел и видел в нем себя.
Оставшись без матери, я возненавидел весь мир. Внутри кипела ярость, хотелось крушить все, что попадалось на глаза, но сил не было. Казалось, что я все время падаю, не успевая подняться. Чувствовал, что из меня вырвали какую-то важную часть, без которой я не мог существовать.
Сейчас передо мной сидел такой же человек, каким когда-то был я. Потерянный. Одинокий. Озлобленный и уставший.
– Какого черта ты сделал это? – Его голос звучал тихо и отрывисто.
Он сидел на полу с закрытыми глазами, подняв голову к потолку. С согнутой в колене ноги свисала рука.
Я сплюнул очередную порцию крови, прежде чем дать ответ без сарказма и провокации:
– Я приехал в твой город, чтобы уничтожить тебя и всю Каморру.
Маттео открыл глаза и с интересом посмотрел на меня.
– Джон Уильямс. Лейтенант полиции. Он бросил жену, страдающую депрессией, и своего восьмилетнего сына, чтобы посвятить жизнь тебе и Каморре, – я сглотнул ком в горле и продолжил: – Год назад ты убил его за то, что он владел важной информацией и мог использовать ее против тебя. Ты убил его. Ты убил моего отца.
После этих слов повисло молчание. Мы смотрели друг на друга, пока Маттео наконец не нарушил тишину:
– Почему тогда ты не убил меня?
Я сжал связанные за спиной руки, чувствуя, как жесткая веревка впивается в кожу. Мне хотелось сорваться с места и прикончить его. Месть бы свершилась, если бы я просто убил Маттео тогда. Я смог бы убить его и сейчас. Но я любил его дочь.
И я должен выбраться отсюда живым,