Около 3 часов пополуночи [уже 28 декабря] автомашина с цистерной въехала в знакомый двор химического завода Гуггенхайма, припарковалась под навесом, и Честер с Элмером направились в помещение охраны для передачи документов на груз. Их встретил знакомый мужчина в форме, который пропустил шофёров внутрь здания, а сам пошёл следом в направлении помещения поста. МакКолей и Мэйхем сделали, быть может, десяток шагов, а может и того меньше – а далее произошло то, чего никто из них не ожидал. Мужчина в форме охранника неожиданно ударил по затылку Честера МакКолея рукоятью пистолета и тут же аналогичным ударом свалил с ног Элмера Мэйхема.
Пока оглушённые мужчины приходили в себя, с трудом соображая, что именно и почему произошло, охранник связал им руки за спиной их собственными ремнями и принялся обыскивать. Из бумажника МакКолея он вытащил 26$ наличными, а вот у Мэйхема он денег не нашёл. Последний двумя часами ранее заправлялся и бросил кошелёк в кабине машины.
Сложно сказать, что произошло бы далее – с большой вероятностью ничего бы хорошего для связанных – но Мэйхем нашёл неожиданно удачный выход из трудного положения. Он расплакался и принялся уговаривать напавшего не убивать его, мотивируя это тем, что имеет маленького сынишку, а жена больна туберкулёзом и коли его убьют, то кто же побеспокоится о малыше?! Продолжая свой сентиментальный монолог, водитель предложил преступнику снять с пальца обручальное кольцо и золотой крестик с шеи, дескать, ежели тебе нужны ценности, то забирай всё, только не убивай!
Элмер Мэйхем, сам того не ведая, задел очень чувствительную струну в душе преступника. Криминальные психологи давно уже заметили, что даже очень жестокие преступники иногда оказываются весьма чувствительны к сентиментальным рассказам о тяжёлой детской доле, несчастливом детстве и т. п. Лучший способ разжалобить такого преступника и уговорить его сохранить жизнь – это рассказать ему о ребёнке-инвалиде, которого ждёт нелегкая доля в случае смерти папочки или мамочки. Считается, что на подобные сентиментальные рассказы «ведутся» преступники с тяжёлым детством, но данный вывод не вполне верен – те преступники, чьё детство было вполне благополучным, также могут отреагировать на такой монолог в позитивном для жертвы ключе. Психологический механизм, срабатывающий в данном случае, кажется несколько более сложным, нежели тривиальное «узнавание себя в другом ребёнке», скорее, преступнику