***
В это время стряслось довольно сильное наводнение. Вода быстро прибывала. Вскоре наш трамвай уже напоминал катер, плывущий сквозь безбрежное море. Волны шумели. Ветер гудел. Прямо посреди трамвайных путей лежал, чуть опрокинувшись набок, старый видавший виды броненосец. Наверное, это «Адмирал-генерал Апраксин» – подумал я. Его высокие трубы все еще дымились, как две папиросы. Хотя мог и ошибаться. Я ведь немного подслеповат. Он лежал поперек затопленного шоссе, словно выброшенный на мелководье кит, еще подающий признаки жизни. Чья грудь еще дышит, а раздутое брюхо позеленело от водорослей и всевозможной морской прилипчивой живности.
«Дальше только вплавь» – предупредил кондуктор, прервав бесполезные занятия и упражнения с тряпкой. Вода, подумав и помешкав немного, хлынула и полезла в трамвай через открытые форточки. «Полундра!» – крикнул какой-то моряк, ездивший в город по мелким коммерческим делам. И бросился к выходу. Он с размаху бултыхнулся в холодную воду, которая так и бурлила вокруг – и куда-то поплыл, ожесточенно работая руками и ногами.
«Далеко ли тут до Кронштадта?» – крикнул он, оборотив голову.
«Достаточно» – ответил кондуктор, сверившись с замызганной карманной картой.
«Ну, тогда к вечеру буду там – уверенно сказал моряк и поплыл себе дальше – если я не поспею, командир с меня семь шкур спустит».
Кондуктор пожелал ему счастливого пути. Безымянный броненосец по-прежнему лежал на боку, поперек Петергофского шоссе, вхолостую вращая винтами и перегораживая нам дорогу.
«Вот броненосец на путях – лежит, как старый черепах» – промолвил вдруг сухопутный офицер, наконец-то опорожнивший свои внутренности – блеснул молодыми счастливыми глазами – и громко рассмеялся.
Красный Кабачок
Мы сидели с ней в Красном Кабачке, хотя я не вполне уверен, что это был именно Красный Кабачок. Я не успел прочесть ни названия, ничего. Государыня впрочем сказала что это он и есть, и этим надо гордиться и вообще какое чудо и просто фантастика, что мы сюда попали. «Ты должен обязательно увидеть Амалию Ивановну – предупредила она – как увидишь, обязательно поклонись ей и поцелуй ручку». Высокая старуха, бывшая прусская гренадерша, прямая и длинная, как трамвайная рельса, прислуживала нам. Это и была знаменитая Амалия Ивановна Кессельринг, между прочим видавшая Наполеона. «Вот прям как тебя, голубчик – прошамкала она, беззастенчиво разглядывая меня – я в него стреляль, а он говорит мне «не стреляй в меня, Амалия Ивановна, я бессмертен».
***
Я, как и советовала государыня, поцеловал ей сухую и жилистую обветренную руку, пропахшую табаком и порохом, и Амалия Ивановна расцвела от счастья.
«Ишь, какой сладенький – прохрипела она – у нас в полку таких не было».
«Вот еще не хватало – подумал