– Какая именно… м-м, история?
Леша не успел ответить; в трубке было слышно, как на его голос стал наезжать чей-то более сильный, и вдруг в ухо громко зазвучал Войцыцкин, старый приятель, помощник военного атташе:
– Старик, тебе уже рассказали? Тут Петруню взяли под изрядным баллоном. Что же ты ему мозги не вправил? Он поперся сдуру в клуб и нарвался на Непейного, само собой. А у того, сам знаешь, какое губернаторское положение, ему хоть бы как-нибудь обозначиться, напомнить, что он ум, честь и совесть. Виквас тоже на Петруню взъелся, время ведь режимное…
Андрей ощутил, что в двери возникла Мисюсь. Так и есть: Мисюсь, да еще с выражением "что стряслось?" на лице. Он махнул ей рукой: иди, иди! и снова прижал к уху войцыцкинский голос.
– …закладчиков хватает, видели, как вы у посольства расстаться не могли. Так что готовься завтра штаны снимать.
– А я-то здесь при чем? – сказал Замурцев почти оскорбленно. – Подумаешь, видели у посольства!
– Ну, как знаешь. Петруня тоже не герой-партизан, возьмут его за хипок – неизвестно чего нарассказывает. А я тебе говорю: Непейному ваш кульбит прямо подарок ко дню рождения. Он как раз метит в советники по кадрам. Так что думай, напрягайся.
– Спасибо, – сказал Андрей, и от беспомощной ненависти к ситуации, и к Непейному, и к Петруне получилось как-то слишком униженно-подобострастно. Но хуже всего, что Мисюсь еще была здесь и всё поняла, да и что тут было понимать!
– Догулялись, мистер Каупервуд?
– Что-ты-имеешь-в-виду? – спросил он почти по слогам, пытаясь выиграть время, чтобы справиться с растерянностью.
Он терпеть не мог, когда его видели растерянным, тем более, знал, что через секунду это пройдет и мозг начнет изворачиваться, бороться, даже, может быть, впадать в нездоровый азарт, поскольку характер у него, в общем-то, был в деда: внешне мягкий, но с пружиной, а то бы его давно втоптала в домашний коврик такая волевая и умная женщина, как Мисюсь.
– Ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду. Кто это звонил?
– Войцыцкин, из посольства.
– И что там? Дружка твоего высылают?
– Пока только поймали.
– Ну, значит, завтра вышлют. И тебя, дурака, следом. Только мы вот чем виноваты?..
На последнем слове голос Вероники дрогнул чисто по-женски. Конечно, обидно и позорно уехать из страны из-за какой-то глупой пьянки.
– И что мы теперь будем делать?
– Только спокойно! – Андрей знал, что главное – не дать камню покатиться с горы. – Ты должна мне помочь быстро исчезнуть.
– Как – исчезнуть? Куда исчезнуть? – Мисюсь, разумеется, своим чересчур конкретным и обстоятельным умом уже крепко увязла в горестной ситуации, и пока все закоулки ее воображения не заполнились ужасающими подробностями гибели Помпей, нужно было оторвать внимание от вулкана, тем более, что в ближайшие полчаса ее помощь действительно была нужна.
– Я думаю, Виквас меня не будет