Кшатрии признавали авторитет ведических книг, но толковали их по-своему. Они упрочили связь йоги с философским умозрением, получившим название санкхьи[8].
Единство мистики и метафизики особенно подчеркивается в тех частях Махабхараты, которые сложились в последние века перед нашей эрой15. В них речь идет не об одной из шести даршан, или школ брахманизма, а о первой попытке подвергнуть Веды рационалистическому анализу. Утверждая, что «санкхья и йога – одно», мудрецы Индии доказывали, что их концепции служат спасению человека в той же степени, что и мистическая интроверсия.
Метафизика ранней санкхьи мало чем отличается от учения Упанишад. Она тоже учит о Брахмане как о единой Реальности, уподобляя его ожерелью, вернее – нити, на которую нанизаны золото, жемчуг, коралл или глиняные украшения, то есть все многообразие проявленного мира. Умение отличать нить от нанизанных на нее предметов и составляет сущность санкхьи.
Тому, кто этому учению следует, не предстоит возврата:
Для него, ставшего непреходящим, лишь Несравненное,
Запредельное, Незыблемое существует16.
Йога в данном случае представляет собой практический аспект науки различения истинного от иллюзорного. Не отрицая ведических обрядов, санкхья-йога рассматривает их как низшую ступень очищения духа. Ведь обряды связаны с верой в небесную помощь, а «доктрина спасения» ждет ее не свыше, а от самого человека, который, следуя определенным правилам, срывает с себя тленные оболочки.
Никакой человек или бог не поможет
Счастья достигнуть; кто сам себя обуздал, тому оно
достанется17.
Обуздав плоть воздержанием, подавив в себе «страх, тоску, изнурение, всякие человеческие страсти… похоть, сон, труд – неодолимую дрему», йогины «сами собой» достигают высшего состояния: они не только «превосходят всех смертных», но и сливаются с божественной природой, «претворяют себя» в богов18.
Освобожденный покидает страдания и рассыпается,
словно ком земли, упавший на камень;
Как сбрасывает старые рога олень или змея – кожу
И, сбросив, не озираясь, уходит,
так освобожденный покидает страданье19.
Йогины стремились, в сущности, к тому же, что и буддисты: прервать вереницу земных рождений и погрузиться в полноту Целого.
Возникновение, гибель, всю деятельность они всячески
превосходят,
Четыре вида существ, всех владык и Самосущего они
превосходят20.
Таким образом, согласно Мокша-Дхарме, йога определяется как путь к спасению через самообожествление.
Более поздняя санкхья, которую обычно связывают с именем мудреца Капилы, исповедует иной