– Пойдем баиньки, а то что-то я сегодня расклеилась.
– Отдай стаканчик-то. И постой.
Покончив с напитком и крепко удерживая жену за талию, Гуров снизу вверх, но очень внимательно вгляделся в ее лицо:
– Признавайся. Тебе это все так важно? Ты серьезно хочешь играть в этой вакханалии?
– Это не вакханалия.
– Тогда второй вопрос, – спокойно продолжил он. – Кто-либо из тамошних театральных знает, что у тебя муж – сыщик?
Мария ехидно спросила:
– С чего ты взял, что это кого-то интересует?
Лев Иванович некоторое время все-таки посверлил ее взглядом, но ни одной черной капли не узрел: ах, что за глаза! Два чистых, прозрачных, как слеза, алмаза…
Гуров, вздохнув, решился. Точнее, понял, что судьба влечет как на аркане.
– Ладно. Тогда давай чуть попозже спать пойдем, а сейчас ты мне расскажешь все, от начала до конца.
– Хорошо, – покладисто, с готовностью отозвалась Мария.
И, как будто ждала такого оборота, занялась приготовлением кофе.
«И снова переклюкали тебя, сыщик. И снова – как ребенка», – подумал Гуров весело.
– …Собственно, группа «Боль да смех» распалась не вчера, года три назад, но объявлено лишь в этом году, после того как отпраздновали двадцать пять лет на сцене.
– …Подсобрали деньжат…
– Стабильность и неизменный состав – их фишки.
– Неплохо. Ну а по каким причинам? Мотивы? Деньги, ссоры, жены?
Мария пожала плечами, покачала головой:
– Наверное, всего и помногу накопилось за четверть века. Конкретных причин и людей по именам не то что я, скорее всего, никто не знает.
– Неужели?
– Ну вот так. Это коллектив закрытый, на сцене – рубахи навыпуск, но что там за кулисами – тайна великая за семью печатями.
– Дешевой популярности не ищут и скандалы как пиар – не про них.
– То есть абсолютно. У них и пиарщика-то отродясь не водилось.
– У кого – у них?
– У них два солиста, – пояснила Мария, – Сид – бесспорный лидер-харизматик, но он музыкант, а стихи для основных хитов писал второй.
– Кто таков?
– Жога Ким.
– Что из этого имя, что фамилия? – не сдержавшись, пошутил Лев Иванович, но моментально поправился: – Прошу прощения. Продолжай.
– Молодец, хороший мальчик, – похвалила жена, – я уж хотела закатить тебе по заслугам. Жога – поэт. Точнее, сам он думает, что поэт, конечно, литературные достоинства его стихов, как бы это… сомнительны. В любом случае, положенные на музыку, звучат вполне достойно.
– А музыка?
– Музыка вся Сидова, хотя надо уточнить… – она задумалась, – только где? Нет у них обычаев авторские права регистрировать…
– Хорошо, оставим пока, давай дальше. Сид и Жога.
– Да, Жога и Сид. Вот они играли-играли вместе, потом Сиду стукнуло в лохматую голову, что все это халоймыс и чушь собачья, что надо расти, а Жоге и в текущий момент надоело…