Гуров одобрил, подливая:
– Образно. Если все на подъеме – это всегда хорошо. Ну то есть и упаднических настроений нет, и творческая жизнь продолжается?
Мария, погрустнев, сделала глоток.
– Знаешь, мне показалось, что они отказываются принимать масштаб катастрофы. Или как это… отрицание? В общем, превалирует страстное желание продолжить работу во что бы то ни стало. Пусть в виде тибьюта…
Она вновь замолчала.
– …но без Сида постановки не будет? – подбодрил он, мысленно потирая руки.
Жена пожала плечами.
– Ты же что-то смотрела сегодня, и тебе понравилось. Или совершенно некому теперь петь?
– Левушка, дело не только в этом. Дело в деньгах.
– Даже панки без денег не поют? – не сдержался Лев Иванович.
Мария не теряла терпения, и это было странно.
– Как бы тебе объяснить в доступной форме… Сид всю жизнь работал, не заморачиваясь на финансах. И, к слову, его постановки и не потребуют массы денег. Театр малобюджетный, актеры чуть не с улицы и все универсалы-многостаночники. Например, брат Сида трудится директором как умеет.
– Это с которым ты переговоры вела.
– Да. Вот он должен был петь Гамлета.
– Поющий директор, занятно. А что, умеет?
– Что?
– Петь.
– Я не слышала. Наверное, не хуже меня. Приятный мужик, очень похож на брата, только моложе и декоративнее. Да, так вот он поведал, что сценаристы запросили несуразно, тогда брат засел на даче и за неделю переработал автора, который уже ничего для себя не запросит. Шекспира то есть.
– Ловко.
– В итоге выворачивают старинные сюжеты так, что сам бы автор зааплодировал. Он же тот еще хулиган был. Ну вот, например, что Гамлет на самом деле сын Клавдия…
– Прошу тебя!
Мария воодушевленно продолжала, точно ничего не услышав:
– Или вот режиссура. Они попробовали поработать с одним дарованием, со вторым, маститым, – те лишь за свое присутствие потребовали несуразно. Сид решил сам попытать счастья в режиссуре – и нате, получилось. Ну а что? Талант – не собака, или есть, или нет. И экономия.
– Сам Сид бесплатно трудился?
– Нет, но копейку получал наряду со всеми, со сборов. Так ведь он же и играл сам.
– И кто же теперь за него?
Мария развела руками.
– Непросто найти столь много ударников-многостаночников. Да и шефа-бессребреника. Идиллия…
Мария глянула на него с подозрением, но ни тени усмешки не увидела и потому подтвердила:
– Именно так. А что же, – в ее голосе прозвучало коварство, – трудно представить, что кто-то занимается любимым делом, не надеясь на воздаяние в этой жизни?
Вообще было