– Она все еще грустит. Но мне кажется, ей становится немного лучше.
– И о чем только думала Розалия? – прошептала миссис Хардинг Фионе. – Позволить дочери вот так погубить семью?
– Не думаю, что Розалия знала, – ответила Фиона.
– В самом деле. Уж мы бы знали, будь наши дочери… – Она умолкла, встретившись взглядом с Леэло. – Ну, ты знаешь.
– А мне жаль родителей Питера, – сказал мистер Хардинг. Его голос был глубоким и раскатистым, напоминающим далекий гром. – Они даже не знали, что их сын вернулся на остров. Изола не сказала, где она его спрятала.
Эта новость привлекла внимание Леэло. Она и сама гадала, как Изоле удавалось скрывать Питера в собственном доме. Перед глазами вспыхнула картинка – мускулистый торс Питера, крики Изолы, – и Леэло судорожно сглотнула. Она взглянула на Сейдж, которая занималась тем, что наблюдала за Холлисом. Тот в свою очередь был слишком занят поеданием второго куска пирога, чтобы заметить это.
Сейдж оторвала от него взгляд и посмотрела на сестру.
– Они поставили свои чувства выше Эндлы, – сказала она ровным тоном. – И заслужили свои судьбы.
Миссис Хардинг неловко рассмеялась, Фиона нахмурилась, а тетя Китти, которая не притронулась ни к одному кусочку своего пирога, кивнула.
– Волк всегда у порога, – зловеще сказала она. – Вот зачем нужны Стражи.
Глава двенадцатая
Ярен с радостью забыл бы об Эндле, но пари есть пари, и он должен был доказать, что побывал на озере Лума, принеся пузырек воды. Ларс торжественно поместил розу во флакон, устроив настоящее шоу и явно придавая происходящему слишком большое значение.
На мгновение Ярен испугался, что ничего не произойдет и он будет унижен перед всей деревней, но спустя несколько секунд стебель сморщился и начал чернеть. По мере того как яд поднимался, нижняя часть стебля начала распадаться, и к тому времени, когда алые лепестки увяли и почернели, стебель уже исчез. Головка цветка упала на стол, где рассыпалась в пепел, разлетевшийся на ветру.
Даже Мерритт выглядел впечатленным, хотя и слегка разочарованным, что ему не удастся избить Ярена до полусмерти. В конце концов он ушел из паба, оставив Ярена с Ларсом, живого и невредимого.
– Не могу поверить, что ты ходил туда, – сказал Ларс, поглядывая на сосуд с водой, стоявший на столе. Кто-то должен был избавиться от него, но Ярен не собирался быть добровольцем. – Большинство из нас никогда не подходили к озеру Лума, а мы живем тут всю жизнь.
Ярен покраснел, смущенный тем, что его скептицизм чуть не стоил ему жизни.
– Не думаю, что до сих пор понимал, насколько там опасно. – Все еще было трудно поверить, что такое красивое, кристально чистое горное озеро может быть смертельным. Он представил, что могло бы произойти, если бы он попробовал пить из него в первый визит, и содрогнулся.