– …ять! – только и успел чирикнуть утерянную букву русского алфавита невысокий усатый мужичок в чёрной рубахе и штанах с люрексом.
Авдотьин, как я понимаю, муж перелетел через стол, сбил герань на подоконнике и замер у стены лаковыми сапогами вверх. Господи, да в нём полезного росту метр с кепкой в прыжке! Стыдоба-то какая-а…
– Грех на вас, Никита Иванович, – удовлетворённо отметил мой напарник, вежливо выпихивая меня пузом из шкафа. – За что пришибли недомерка женатого? Хозяюшку нашу, ласковую, вдовой оставили? Эх, провалиться мне со стыда как сотруднику милиции…
Я даже не стал на него отвлекаться, в следующий раз дам по башке, сейчас были дела поважнее.
– А-а-ай, и на кого ж ты меня покину-ул?! – скрестив руки на груди, привычно заголосила Авдотья.
Я отодвинул её в сторону, перевёл мужичка в вертикальное положение, похлопал по щекам и начал обмахивать бабкиным полотенцем. Сморчок с усиками отказывался приходить в сознание, зато хозяйка мигом перестала орать. Резко, как будто её колонки просто отключили от питания.
– Матушкина ширинка?
– Э-э… это полотенце, – поправил я на всякий случай.
Однако Авдотья выхватила у меня из рук бабкин подарок.
– Откуда у вас энто?
– Баба-яга дала. Мы с Митей живём у неё на квартире. В смысле там, наверху, в Лукошкине, первое отделение милиции открыто именно в тереме Яги.
– Матушки моей, – тихо склонила голову хозяйка, а её побитый муж резко перестал притворяться и, бодро хлопнув в ладоши, заявил:
– А не выпить ли нам по сему редкому случаю? Уж больно нечасто к нам в избу гости от любимой тёщи заглядывают, а?!
Ну, как вы понимаете, вскоре мы сидели за общим столом, успешно забыв о наказе «ничего не есть», и после подробного рассказа о жизни нашей эксперт-криминалистки с бородавкой на носу я наконец смог перейти к делу. Далее сухо и по существу.
Тесть Бабуленьки-ягуленьки, явно полукриминальный элемент, носил воровскую кличку Ворон. Как я понимаю, он умел оборачиваться этой самой птицей, летал в Верхний мир и тырил там всё, что был в силах унести. Правда, подобное поведение больше приличествовало сороке, но не мне судить их семейку. Тем более что тот же Ворон честно пытался нам помочь…
– Про Змея лютого мне известно мало, на разных высотах мы с ним парим. Да и небезопасно мне к нему близко подлетать, ещё в штопор завертит…
– Законы аэродинамики, – пояснил я любопытному Митяю. – Воздушный поток от большего объекта создаёт вихревую воронку, в которую может быть затянута более мелкая посудина.
Ворон, кстати, ни капли не обиделся на сравнение с «посудиной» и продолжал, закусив грибочком:
– Летает он, гад, быстро. Крылья вострит на запад. Далеко ли, близко – не ведаю.
– То есть может и менять курс?
– Энтот всё может. Бывает, летит себе, никого не трогает, а бывает, и огнём в кого плюнет. Не по делу, а так, шутки ради али