Обсохнув на берегу, осмотрел свои раны – на плече и бедре – и начал осторожно смазывать их специальной мазью, рыча от жгучей боли, но скоро боль отошла, смазанные места потеплели, и тогда самурай надел чистое белье, вишневого цвета верхнее монцуки, черную безрукавку с двумя серебристыми кругляками на груди – эмблемами Второй армии Шоганата, черные широкие хакама и обмотал талию в несколько витков белым поясом-оби. Обуваться пока не стал, давая натруженным ступням отдых, заставил себя еще поесть – уже с куда большим аппетитом, допил остатки воды во фляге и рухнул навзничь на травяной пригорок.
…Он выжил! И – победил! Все остальное – потом… потом…
***
Матэ проснулся резко, как от толчка. Увидел над головой сиреневое закатное небо с сизыми волокнами облаков, почувствовал на пересохших губах соль прибоя, потянулся и закинул руку за голову. Военная привычка сработала: он проснулся в назначенный самому себе срок. Его немного знобило, раны горели и мучительно ныли; он знал, что так и должно быть, никуда не денешься. Пока светло, нужно будет поискать воды, подумал Матэ. И …остался лежать.
Прошедший день всплывал в памяти пластами. Он крутил поединок в голове то так, то этак, заново переживая многие комбинации и приемы. Вспомнил удар левой. И одобрил его. Без этого удара он остался бы с только себе ведомым потенциалом искусства рётодзукаи, но скорее всего – лишь в памяти своего учителя по иайдо.
Токемада заставил себя подняться и побрел с фляжкой искать родник. Он заприметил его еще с холма, когда спускались к побережью утром – по запаху свежести и более яркой зелени трав. Напившись и хорошенько обработав снова раны, решил не возвращаться на берег, а разыскать Нази.
Действительно, стемнело моментально. Почти на ощупь он добрел до кладбища. Нигде не было видно ни огонька, ни отблеска костра. Нагретые за день камни могил испускали мягкое тепло. Яркие светлячки парили над травой и на бархатном фоне фиолетового неба.
– Назико-сан?! – крикнул молодой самурай.
Никто не ответил. Матэ бросил плащ к стволу какого-то низкорослого корявого дерева недалеко от тропинки, сел на него и откинулся спиной на шершавый ствол. Раны воспалились, и его мучил жар. Омочив губы студеной водой из фляжки, Токемада решил, что девушку все же надо найти… Но тут же спросил себя: а нужно ли это им обоим? По крайней мере, в ее положительном ответе он сильно сомневался.
…Старого Ошоби молодой самурай неоднократно встречал в ставке или дворце Шогана. Он знал, что этот еще очень крепкий, сильный и всегда невозмутимо-спокойный старый воин часто подавал главнокомандующему очень мудрые и дельные советы, а Шоган не пренебрегал их запрашивать, и хотя никогда не любил старого Ошоби, но держался с ним подчеркнуто внимательно и дружелюбно. Соответственно, и все высокопоставленные офицеры и приближенные Шогана вынуждены были делать весьма приветливые лица, встречая Этоми Ошоби в правительственных коридорах.
С капитаном Матэ