коврике и смотрел на нас грустными глазами. Потом он ожил, стал выбегать из дому на улицу, и, глядя в сторону леса, громко гавкать. Вероятно, он просил нас пойти вместе с ним в лес и найти тебя. Мы с отцом это поняли, и, захватив еды на неделю, вместе с Умником направились в долгий путь. Умник хорошо знал дорогу к кургану, и мы быстро дошли до него. Он сразу подбежал к большому дубу, растущему на самой вершине кургана, положил передние лапы на его ствол, и, глядя вверх, стал громко лаять. Мы поняли, что ты лез на этот дуб и не вернулся назад. Внимательно осмотрев его со всех сторон, мы не обнаружили тебя на нем ни живым, ни мертвым. Но, на всякий случай, я все-таки поднялся на некоторую высоту его, чтобы точно убедиться, что тебя на нем нет. До отверстия в стволе я не долез поэтому было совершенно не ясно, что случилось с тобой. Так и вернулись мы тогда домой ни с чем. После этого Умник сильно затосковал, стал мало есть, и все больше лежать на своем коврике. Так продолжалось до осени, пока в лесу не опали листья с деревьев. В это время курган мог быть хорошо виден снаружи. И я с Умником решил еще раз добраться до него и тщательно обследовать его поверхность. Тут инициативу взял на себя Умник. Он бегал по кругу и все обнюхивал. Через некоторое время он остановился в одном месте и стал громко гавкать. Я, конечно, очень пожалел, что до сих пор не изучил его «собачий язык», но понял, что он что-то унюхал. Приблизившись к нему, я увидел ряд толстых деревьев, закрывавших от глаз какую-то яму. С любопытством заглянул в нее. И каково же было мое удивление, когда я увидел в ней двухстворчатую железную дверь. Только смутило то, что на обеих створках ее не было ручек, и было совершенно неясно, как их можно открыть. На всякий случай, я толкнул одну половинку от себя, и вдруг она со скрипом открылась. Мы с Умником, не раздумывая, быстро пролезли через нее и оказались в длинном подземном туннеле. Ну, а что было дальше, ты уже знаешь.
