Программа распознавания лиц долго обрабатывала печальную мимику девушки, пока не выдала ошибку.
Данила нахмурился.
Отмотав видео на другой временной отрезок, парень начал обработку следующего стоп-кадра.
Ошибка.
Ещё стоп-кадр.
Ошибка.
«Подруга следователя без базы данных и опознавательных признаков».
– А что насчёт национальности? – тяжёлые мысли просочились в реальность утробным хрипом.
Пульсирующая волна боли прокатилась по заживающему телу, разнося обезболивающую химию по рваным изношенным сосудам – аппарат, к которому был подключён Данила, отреагировал на болевые позывы тела и пустил в кровь дозу морфина.
«Ну… видимо, на сегодня хватит», – свернув и закрыв все ненужные приложения, видео и сайты, парень вновь включил старую военную хронику, чтобы она заполнила его сознание перед уходом ко сну:
– Ничего человеческого!.. Как вы вообще здесь оказались?! Кто отдал приказ?! Вы хоть оружие в руках держали? – приближающийся голос рассеялся по воздуху лёгким эхом, но его обладателя всё ещё не было видно.
В нескольких метрах от строя человек выключил систему «стелс», обнаружив своё физическое присутствие; через динамики его закрытого шлема слышалось частое, порывистое дыхание. Человек снял шлем, открыв новобранцам яростное, закопчённое от гари лицо.
Ответа на его вопросы не последовало – толпа испуганных мальчишек не знала, кому они были заданы и нужно ли на них отвечать. Тёмно-серые дюны Сибири наполнились звенящей тишиной, иногда прерываемой стонами раненых солдат.
– Медперсонал, товарищ майор, – послышался где-то за спинами новобранцев хриплый голос фельдшера. – Ничего не умеют, не знают, и половину из них пришлось откачивать по прибытии. Прибыли, видимо, на убой.
Взгляд майора медленно, оценивающе начал блуждать среди испуганных подростков.
– Все мы прибыли сюда на убой, – печальный полушёпот майора долетел до встроенного микрофона камеры Митрофана Космодемьянова. Майор продолжил громче: – Обратной дороги больше нет. Никто не вернётся домой и не сможет покинуть этих земель. Мое имя – майор Константин Михайлович Громов, и теперь я – ваш непосредственный начальник, слушать меня и выполнять мои приказы. Извините, ребята, но вам придётся всему обучаться на ходу. Капитан, доложить о потерях.
К майору подошёл седой старик в белом окровавленном халате поверх чёрной военной формы, отдал воинское приветствие и пожал офицеру руку, раздался знакомый хриплый голос:
– Девяносто семь процентов личного состава погибли, товарищ майор, сто сорок семь человек находятся в полевом госпитале в неопределяемом состоянии. Из способных продолжить воинскую службу – пятнадцать человек, включая нас с вами, ну… и, видимо, эти дети, – он непроизвольно указал рукой в сторону строя, – сто тридцать четыре новобранца.
Чёрная,