Сущая правда. «Говорящие головы» терялись в догадках, зачем Лена Букер взялась за дело Виолы Кент, но никто из них так и не нащупал путеводной нити, которая размотала бы клубок, связывающий воедино жизни Рида и Лены, некогда двух бедных ребятишек, умудрившихся назло всем выбиться в люди из нищеты и грязи Саути, Южного Бостона.
«Гляжу, ты не особо благоволишь к своим корням», – хихикнула Лена, ткнув его в бок острым локтем.
В восемнадцать лет Рид повстречал Клэр, девушку из высшего общества, единственную дочь одного из городских богатеев. По какой-то неведомой причине она сочла, что он достоин водить ее на свидания, спать с ней и жениться на ней.
Тайну, почему она выбрала именно его, Клэр унесла в могилу.
В то время, однако, ему было не до тайн. И не до вопросов. Он прочно врос в залитую бетоном почву Саути. Когда Клэр предложила ему убраться оттуда, он не заставил просить себя дважды.
Фотография Клэр над плечом телеведущей исчезла, появилась фотография Виолы.
Эйнсли безмолвно вытянулась, готовая в любое мгновение приободрить и приласкать испуганного зверька, своего брата. Но на Рида ее утешения больше не действовали.
Не отрываясь от экрана, он скреб шрам на костяшке.
О чем болтала эта женщина? Обстоятельно перечисляла зверства Виолы? Недавно кто-то пустил слушок о висячем замке на двери в спальне мальчиков – и на улице сарафанного радио вновь наступил праздник. Да и кто пропустил бы такую пикантную подробность?
Или дикторша поражалась нанесенным Клэр ножевым ранам, ища и не находя ответа: что переполнило чашу терпения Виолы и толкнуло ее на убийство матери?
На экран поместили его собственное фото, и телеведущая сочувственно и скорбно понурилась, как делали все вокруг, когда речь заходила о Риде.
Эйнсли попыталась выхватить у него пульт, но он отвел руку.
Интересно, а что бы эти люди сказали – да, да, что бы сказали все эти люди, взирающие на него со смесью жалости и откровенного любопытства, – узнай они правду?
Эйнсли вздохнула и нетвердой рукой потрепала его по колену.
– Не мучь себя, ладно?
Рид хмыкнул – вот еще, не дождешься – и защелкал пультом, переключая каналы, пока на экране снова не замелькало лицо Клэр.
Плохо же Эйнсли его знала, если думала, что для душевных мук ему требуется помощь новостных программ.
3. Гретхен. Наши дни…
Сложив на груди руки, Шонесси навис над телом Лены, затем вскинул голову и в упор уставился на Гретхен:
– Не будь все ясно, как дважды два, я предположил бы, что это ты ее укокошила.
Гретхен до боли в челюсти стиснула зубы. Сосчитала до десяти, успокоилась. Никакого яда в голосе. Никакой враждебности. Она легка и беззаботна. Что ее жизнь? Великолепно срежиссированный и блистательно сыгранный спектакль!
– Прощу прощения, – ухмыльнулась