Ничего, сестричка, мы справимся. Да и отец проживет еще долго, Кентигерн ничего не получит. Я сверну ему шею, нашпигую сталью гнилое сердце и скормлю свиньям.
Приподняв голову, выдохнула в обескровленное лицо брата:
– Я не позволю, не позволю ему, слышишь?!
И сжала ледяную руку.
Зашелестели юбки – ко мне подошла Алхена. Она со вздохом обняла меня, прижалась щекой к моей щеке.
– Как думаешь, он снова женится?
Вздрогнув, обернулась, заглянула сестре в лицо. Оно было слишком серьезным даже для нее. Под глазами залегли глубокие тени. Сколько же она не спала и спала ли вообще?
– Тебе нужно отдохнуть, – мягко заметила я.
Алхена с печальной улыбкой покачала головой.
– Сейчас не время для отдыха.
– Сон еще никому не помешал, – наигранно рассмеялась я и попыталась увлечь ее прочь от гроба.
Если уж я поклялась защищать Алхену, нужно начать с ее здоровья.
– Так как ты думаешь, женится или нет?
Сестра с непривычной твердостью отвела мою руку.
– Не знаю…
Признаться, подобные мысли меня не посещали, а ведь Алхена права, отец мог жениться вновь, обзавестись другим наследником. Может, запершись в своем кабинете, он как раз размышлял об этом, недаром же приказал сегодня позвать своего секретаря.
– Он слишком любил маму, – отмела я крамольное предположение.
И действительно, если бы отец хотел, у меня давно появилась мачеха. Однако после смерти жены он словно позабыл о женщинах, не замечал их, с головой ушел в государственные дела.
– Как думаешь, кто бы ему подошел? – будто не слыша меня, продолжила размышлять вслух Алхена.
– Брось! Из тебя выйдет отличная королева. К тому времени, когда придет твой черед, врачи обязательно тебя вылечат.
Мысль о том, что в нашу семью войдет чужая, вызывала глухую злобу. Отец принадлежал маме. И точка!
Алхена лишь грустно улыбнулась и потрепала меня по голове.
– Ты еще слишком мала и не понимаешь.
– Мне шестнадцать! – обиженно напомнила я.
– Порой мне кажется, что меньше, Арли, – вздохнула она и взяла меня под руку, увлекая прочь от гроба. – Пора бы тебе повзрослеть! Но ты права, мы обе устали. Завтра похороны, мы не можем предстать перед подданными с опухшими глазами.
– Ваше высочество?
Обернувшись, я увидела камердинера отца. Старик выглядел крайне взволнованным. Даже высокий ворот его сюртука не мог скрыть подергивающийся кадык.
– Что случилось, Рескин? – нахмурилась я, неохотно оторвавшись от книги, которой без толку пыталась занять свой ум.
Отец уехал две недели