От девчонки рыжей, будто солнце.
Болонка
На Невском проспекте вечерняя гонка,
Старушка от дыма укуталась в шаль,
У ног морячка лентой вьётся болонка,
Снег робко целует разбитый фонарь.
Художник Лаврентий ругается матом —
Декабрьский ветер клиента прогнал.
А дворник Василий, прижавшись к лопате,
Воображает, что он генерал!
Пропавшие души в чертах незнакомых
Другу другу на Невском не смотрят в глаза,
И только мальчишка в пальтишке зелёном
Бежит без шнурков на Московский вокзал.
Всё та же на Невском вечерняя гонка,
Мальчишка сжимает плакатный листок,
Где бьются два слова «Пропала болонка!»,
Что лучше всего может виться у ног.
Питер. Зелёная ветка
Принесите мне экстренно чаю
И плесните в него каплю рома!
Стрелка тонкая глупо застряла
На половине седьмого.
Питер. Зелёная ветка.
Самое время для кофе,
Но ваше меню, детка,
Для меня просто Голгофа!
В нём, кажется, есть даже яд,
Но я поспешу вам признаться —
Налейте, мой ангел, чашку дождя!
И к нему пару ложечек счастья!
Легка как пух
Легка как пух душа поэта
И не стремится к небесам.
Все после жизни канут в Лету,
А он, рязанский хулиган,
Назло режиму и террору, на радость бабам и селу
Отправится бродить по свету с печатью демонов на лбу.
Когда на Невский ночь накинет молью изъеденную шаль,
Я разнаряженная выйду, наполнив крохами карман.
На Мойке пёс луну встречает, а блохи водят хоровод.
«Ну, здравствуй, друг. Ты вновь скучаешь?
Он обязательно придёт!»
Вот только крошки разбросаю пернатым ангелам дождя,
А ты игриво погоняешь их толстопузого вождя,
Он выйдет в модном сером кепи из арки прошлого на свет:
«Извольте руку вашу, леди! Я дома позабыл букет».
«Давайте лучше потанцуем, я, право, вовсе не Дункан!
Ах, вы опять о поцелуях?! Вы всё такой же хулиган!»
На Невском вымерли все тени, и только мы одни втроём:
Он – всегда мой, Сергей Есенин, и пёс с танцующим
хвостом.
Невская утопленница
Нева не спит, она в пути,
Нева не терпит оправданий.
А я стою на паперти
Несбывшихся желаний.
Нева! Возьми меня с собой,
Я волны оседлаю!
Пришпорю и отправлюсь в бой.
За что? Ещё не знаю…
Встаёт чумная на дыбы,
Трясёт багряной гривой,
И… камнем я на дно Невы
К русалкам молчаливым.
Стоят часы. Покойно здесь,
Утопленники в моде,
Червонцами