Марина всё не возвращалась, и Катя подумала, что та, должно быть, пошла в вагон-ресторан. «Наверное, уже познакомилась там с кем-нибудь. А я никому неинтересна. Даже Оля не пригласила меня».
В вагоне зажёгся свет, и Катя смотрела теперь на потемневший пейзаж за окном сквозь своё отражение. Вскоре пошёл мелкий дождь, превратив всю картину в одну размытую тусклую полосу. Читать не хотелось, спать ещё рано. Через какое-то время Катя вышла в коридор, чтобы размять ноги и потом пойти умыться.
Марина стояла чуть поодаль, глядя с безмятежной улыбкой в приоткрытое окно, и ветер трепал её русые волосы. Она показалась Кате красивой и счастливой, и Катя ещё острее почувствовала свою ущербность. Она молча встала рядом и вгляделась в проплывающий за окном полустанок. «“Глинское”, – успела прочесть она. – Да ведь скоро наша дача!»
Она вдруг вспомнила, что пару недель назад она в разговоре с братом обмолвилась о предстоящей командировке и о том, что будет здесь проезжать. Брат весело ответил, что вот здорово – они придут помахать ей и пожелать счастливого пути. Но теперь она поняла всю тщетность этого разговора: они не учли, что к этому времени уже стемнеет, что скорый поезд идёт слишком быстро и что к тому же зарядит дождь. Однако по мере приближения к своей станции сердце её учащенно забилось, радостно отзываясь на знакомые вехи. Вот развилка, вот колодец, сторожка… Вдруг на дороге, ведущей к станции, взгляд её выхватил на мгновенье из темноты четыре фигуры в дождевиках – две высокие и две маленькие. Катя высунулась, насколько могла, из окна и стала неистово размахивать полотенцем – до тех пор, пока не осталось надежды, что её могут видеть.
– Это был мой брат с семьёй, – пояснила она потом Марине с растерянностью, к которой примешивалась гордость. – Они пришли пожелать мне хорошего пути!
– Вот это да! – изумилась Марина.
Потом Катя ещё долго лежала ночью с раскрытыми глазами, покачиваясь в такт идущему поезду, и перед ней снова и снова проплывала увиденная на станции картина. Она представляла, как её брат, его жена, дочка и сын одеваются, чтобы ради неё выйти из тёплого дома в сырую темноту, как они идут с фонариками по размокшей дороге, как стоят под дождём на обочине в ожидании поезда, а дождавшись, машут – не различая пассажиров, не видя её… Как хорошо, что у неё есть родные! Как милостив Господь, пославший ей такое утешение! Из глаз её тёплыми ручьями лились слёзы, сердце томилось от непомерной радости. И теперь она точно, совершенно точно знала, что на всём белом свете она не одна.
Самый лучший день
В начале мая в банке «Прогресс» прошла реорганизация, и Евгении