Глава вторая
– Дневной свет! – воскликнула Лиз, выходя из подъезда. – Добрый чистый дневной свет! – Она с удовольствием втянула носом вечерний воздух. – Машина на площади за углом. Вы хорошо знаете Лондон, мистер… мистер Сирл?
– Я бывал в Англии частенько, во время отпусков. Но в такое раннее время года – не приходилось.
– Вы вообще не видели Англии, если не видели ее весной.
– Так говорят.
– Вы летели через Ла-Манш? Самолетом?
– Прямо из Парижа – как истый американец. Париж весной тоже великолепен.
– Так говорят. – Лиз повторила и его фразу, и его тон. А потом, будто испугавшись взгляда, который он бросил на нее, добавила: – Вы журналист? Поэтому вы и были знакомы с Куни Уиггином?
– Нет. Я занимаюсь тем же, что делал Куни.
– Фотографии для газет?
– Не для газет. Просто фотография. Бóльшую часть зимы я провожу на Побережье, снимая разных людей.
– На Побережье?
– В Калифорнии. Это помогает поддерживать добрые отношения с управляющим моим банком. А вторую половину года я путешествую и фотографирую то, что мне хочется фотографировать.
– Звучит соблазнительно, – проговорила Лиз, открывая машину и забираясь в нее.
– Весьма неплохая жизнь.
Машина была двухместным «роллс-ройсом», маленьким старомодным «роллсом», каким и полагается быть этим никогда не меняющимся машинам. Что и попыталась объяснить Лиз, когда они выехали с площади и влились в вечерний поток машин.
– Первое, что сделала тетя Лавиния, когда заработала деньги, – купила себе соболий палантин. Она всегда считала, что соболий палантин – обязательный предмет в гардеробе. А второе, чего ей захотелось, – это «роллс». Она купила его, когда вышла следующая книга. Палантин она ни разу не надела, потому что, как она говорит, это сплошное мучение, когда что-то все время болтается у тебя на шее, но «роллс» оказался очень удачной покупкой, и мы до сих пор им пользуемся.
– А что случилось с собольим палантином?
– Тетя обменяла его на пару стульев эпохи королевы Анны и газонокосилку.
Когда они остановились перед отелем, Лиз сказала:
– Здесь не разрешается стоять. Я отъеду на стоянку и подожду вас там.
– А разве вы не будете укладывать мои вещи?
– «Укладывать ваши вещи»? Конечно нет.
– А ваша тетя сказала, что будете.
– Это просто фигуральное выражение.
– А я воспринял все буквально. Ну хотя бы поднимемся, посмотрите, как я буду укладываться. Одарите меня своими советами и поддержкой. Это было бы очень мило с вашей стороны.
В