– Сморчок губастый, отдай мошну по-хорошему.
– Ваньке! Сколько за бороду, и ж. у тебе сегодня отвалили в кине?
Этот Иван, как-то придя с работы, кому-то похвастался, что за участие в массовой съемке киношники заплатили ему три рубля. Взяли его туда за дремучую бороду. В первое время он пытался объяснить, что заработал только бородой, и никакая другая часть тела не входит в эту оплату. Но куда там!
Эти грубоватые шутки повторялись часто, но в них проглядывала и гордость за нашего товарища, который на короткое время был маленьким артистом.
Этот «гоп» был рядом с Невским на параллельной улице. Теперь там размещается контора. Такая же ночлежка была и за Московской заставой. В общем, Ленинград двадцатых годов выглядел бедно и запущено. Даже в центре на бульваре Профсоюзов целый квартал Конной гвардии[25] стоял разгромленным, и летом там ютились бездомные ребята.
Мостовые были булыжные. Только Невский проспект, Литейный, набережная Невы от Адмиралтейства до Прачечного моста на Фонтанке, улицы Белинского и Моховая, часть улицы Красных Зорь (теперь проспект Кирова) были покрыты деревянными плашками-торцами. Во время наводнения торцы всплывали, и мостовую нужно было перемащивать. Садовая и Вторая Советская улицы были покрыты диабазом. Часть небольших улиц, примыкающих к Железнодорожной улице в Невском районе, не имели вообще покрытия. Там ходили и ездили по земле, помнившей еще Петра I.
Транспорт состоял из легковых (ваньки) и ломовых (гужбаны) извозчиков. У некоторых гужбанов телеги были на резиновом ходу, и их называли качками.
Среди легковых извозчиков была небольшая группа аристократов, так называемые лихачи. Лошади у них были рысистых пород с великолепной упряжью; экипажи на резиновом ходу, называвшиеся дутиками[26]. На лихачах раскатывали нэпманы и подгулявшие деловые люди, а также фартовые ребята. Были лихачи и у солидных учреждений.
В общей сложности в городе было около тридцати тысяч таких колесниц, и грохотали они мощно по булыжникам копытами лошадей и колесами экипажей. Котомки[27] были разбросаны по всему городу, но самые большие были на Расстанной, Глазовой, Разъезжей улице и на Лиговке.
Грузовых и легковых машин было мало. Их было трудно встретить, как теперь трудно увидеть лошадь и телегу. Да это и не удивительно. Основным транспортным средством был трамвай, который ходил в сцепке до трех вагонов. Но уже в 1927 году начали курсировать семнадцать автобусов; в 1938 году было уже 311 автобусов.
Еще от царских времен в городе осталось много темных углов, где гнездились преступные элементы. У Московского вокзала, на Лиговской и Пушкинской улицах хозяйничали вольные ночные барышни. В два часа ночи, группами по 2–3 человека, они шли после «работы» по домам распевая блатные песни. В Нарвском районе (ныне Кировский) такими местами были Обводный канал и улицы, примыкающие к площади Стачек. У Детскосельского