Оставшись в одиночестве, Эфраим вернулся к столу с закусками, взял себе напиток и пригоршню попкорна. Потом подошел и сел на диванчик рядом со второй сестрой.
– Шелли, верно? – спросил он.
– Может, тебе еще звезду дать за то, что угадал мое имя? – съязвила та.
Если прежде Эфраим считал их одинаковыми, то впредь такая ошибку ему больше не грозила. Не зная, как реагировать, он глотнул пунша и сразу понял, что тот алкогольный. Он умудрился не закашляться и слезящимися глазами уставился на дно пластикового стаканчика.
Он не много знал о близняшках – только то, что обе девушки держали всю прессу в старшей школе Саммерсайда: Мэри собиралась в следующем году стать соиздателем школьной газеты, а Шелли вела ежегодник. Джена работала и там и там, и эта троица была так же неразлучна, как Эфраим с Натаном. Хотя нет, уже сильнее, Эфраим-то пошел на вечеринку один. Он замолк, думая о том, как чувствовал бы себя Натан, если бы видел, что его друг разговаривает с Шелли.
– Ты ей нравишься, – объявила та.
Эфраим проглотил кубик льда и закашлялся.
Холодный кусок скользнул вниз по пищеводу.
– Джене? – спросил он.
– Моей сестре, придурок. А ты просто флиртовал с ней все это время.
– Я? Я думал, она просто пыталась быть милой.
Он нравился Мэри? Серьезно? Об этом же Натан говорил – после последнего желания. Он предполагал, что чувство могло быть взаимным.
– Не знаю, что они обе нашли в тебе, но если сделаешь больно моей сестре или Джене, то пожалеешь, – пригрозила Шелли.
Эфраим издал слабый смешок:
– Дай догадаюсь: ты знаешь парня, который преподаст мне урок?
Шелли нахмурилась.
Над Эфраимом нависла тень. Он поднял глаза и увидел, что над ним, подобно горе, застилающей солнце, встал Джейсон Феррер, заслонив свет настольной лампы. Джейсон был куортербеком в школьной команде «Барсуки Саммерсайда».
– Шелл, давай потанцуем, – он протянул ей мощную руку.
Близняшка бросила на Эфраима еще один взгляд, а потом очаровательно улыбнулась Джейсону.
– С удовольствием, – она грациозно поднялась с дивана и, оглянувшись, сказала: – И лучше скажи своему мелкому дружку, чтобы перестал шпионить за мной, извращенец.
Эфраим вновь остался в одиночестве.
Не считая танца с Дженой, большую часть вечеринки он так и простоял у столика с закусками. С Натаном Эфраим никогда не скучал и не чувствовал себя не в своей тарелке. До сих пор он не понимал, насколько лучше и даже радостней казалась жизнь в Саммерсайде из-за Натана. Надо было рассказать ему о вечеринке.
Эфраим поднял глаза, и тут ему почудилось, что он видит Натана за окном гостиной. Он уже решил, что это чувство вины играет с ним, но понял, что друг действительно стоит на улице.
Эфраим протолкался через танцующие пары к противоположному краю гостиной, но Натан уже исчез. Может, это просто подсознание разбушевалось? Или алкоголь действовал? Голова Эфраима уже приятно кружилась