– Да-да, конечно, – ответил я. – Шапиро – это тот самый, который меня вытащил, да?
– А, нет. – Она снова смотрела на дорогу. – Это Нати, мы иногда просим его помочь, когда надо что-нибудь сделать в многолюдном месте. У меня неплохо получается находиться среди людей, но больницы и прочее – это слишком. Нати – обычный человек, который нам помогает, он долго тренировался, чтобы управляться со своими мыслями. Его как раз Шапиро тренировал. А что́, он сказал, что его зовут Шапиро? Ладно, видимо, хотел внушить доверие, выглядеть более профессионально. Нет-нет, профессор Шапиро ждет нас дома. То есть рядом с домом, чтобы его мысли нам не мешали. А в самом доме, по сути, я за все отвечаю.
– За что именно?
– В целом, за других читателей мыслей, – ответила она. – Это место пустовало до недавнего времени, но с тех пор, как начались убийства, мы уговариваем всех приехать к нам, хотим создать небольшую общину, пока не разберемся, что происходит.
– С тех пор как начались убийства?
Она бросила взгляд через зеркало заднего вида.
– Да. В последнее время опасно быть читателем мыслей.
– Подожди, подожди, сколько читателей мыслей вообще существует?
Она коротко засмеялась:
– Хороший вопрос. Мы все еще пытаемся всех разыскать. В мире наберется несколько десятков; может, сотен; может, больше. Но их трудно найти, а даже если найдешь – трудно уговорить приехать. У нас есть место для тридцати человек, но пока и трети не набралось. Тебе, я смотрю, немного доводилось встречать читателей мыслей?
– Нет, совсем нет, – ответил я.
– Тогда приготовься морально, – сказала она. – Иногда очень странно находиться в комнате с другими людьми и понимать, что слышишь только себя.
Поля за окном быстро пролетали мимо нас. Слышать только себя в комнате, полной людей…
– Не думай пока об этом, – сказала она, – отдохни. Можешь переодеться, если хочешь; обещаю не подсматривать. Можешь даже поспать, я разбужу, когда приедем. Я никогда не испытывала такого сильного дампинга[2], как ты, но могу себе представить, что было очень тяжко.
– Дампинга?
– Термин, который придумал Шапиро. Долгое нахождение среди большого количества чужих мыслей.
Я посмотрел на стопку одежды рядом с собой. Это были не те вещи, в которых я вышел из дома. Вдруг меня осенило. Мой блокнот! Где мой блокнот? Он остался дома.
– Блокнот… мои вещи… – пробормотал я.
– Твои вещи? – спросила она. – Может, Нати попробует их добыть.
– Есть еще блокнот. Наверно, дома остался… Или она его забрала… Не знаю…
– О’кей, – сказала Мерав, – подумаем, что можно сделать. Что в нем?
– Всё, – ответил я, – всё.
Дальше мы ехали молча. Я взял белую рубашку-поло, лежавшую в сторонке. Шум больничных мыслей давно развеялся. Волна отступила, и на берегу остались только две ракушки, два слова: «белый экран». Надо выяснить, как эти два слова связаны со всем, что тут происходит.
– Кто