– Тебе салат ложить? – Серафимовна нависла надо мной с кастрюлей – с явной такой претензией. – Или опять будешь из себя мнить?
– Не ложить, а класть, – я посмотрел на нее с неприязнью. – Холтома![1]
– Чего-о-о? – она прямо вся выгнулась. «Я это вслух что ли сказал?»
– Ничего, – я сделал вид, что молчал все время. – Клади уже, раз предложила.
– Клади-клади, – она с чувством ляпнула мне по тарелке салатом, размазав часть по столу. – Нет чтобы спасибо сказать, грамотей.
– Спасибо, – я брезгливо отодвинул от тарелки майонезный комок. – Что-то ты мажешь мимо цели.
Но она уже двинулась дальше.
«Обернется или нет?» – начал я гадать, чтобы хоть чем-то заняться.
Обернулась.
– Жуй давай и бегом за добавкой!
И дальше шурх-шурх своими юбками и подъюбками.
Хорошая женщина все же. Хоть и визгливая до жути. Но от такой жизни любой завизжит. Тут и дураку ясно.
Я глянул через плечо на Голика – посмотреть, чем он там дышит. Ну и на дверь заодно. Вдруг эта появится.
Но там было пусто.
А Голик тоже хорош! Словно и не сидел со мной за одним столом все эти годы. Жрет в три горла и ржет, хоть бы хны. Как будто меня и не было!
Удивительная вещь! Все наши по парам сидят. Вот просто все до единого! И только я один. Дурдом.
ТАИСИЯ ПАВЛОВНА
Я здесь точно одна умру. И никто об этом не узнает.
ПЕТРОВИЧ
Я человек с принципами и решений своих по жизни не меняю. Такя Серафимовне примерно и сказал, объясняя, куда вторую порцию салата дел.
– В карман положил, – говорю. – На, посмотри!
А она еще так нагнулась, как будто у меня там и правда карман. А у меня штаны наглухо зашиты, ха-ха.
А салат я в пакет положил. Чтобы этой тетёхе отнести.
Кто-то же должен за ней присмотреть. Почему только я – непонятно.
Вообще, ничего я не должен. С какой такой радости? Что я ей, мать родная – из ложки кормить?
Но в этом и вопрос. Что матери у нее, судя по виду, отродясь не было. А есть-то по-любому нужно.
И потом, мне что – легче станет, если эта дикобразиха там от голода помрет? То-то и оно!
Потому я и пошел к поварам за тарелкой. Но разве у этих допросишься. Говорят, контейнер давай. А где я им его возьму в этом гетто?!
Пришлось в пакет пихать. А сверху еще запеканку. Запиханку практически. Черт-те что…
ТАИСИЯ ПАВЛОВНА
Я такого вкусного салата никогда не ела! Даже с колбасой – все равно вкусный, хоть я ее и не ем.
Я сначала ковырять хотела. Потом вижу: смотрит, как будто понял все.
У меня сразу сердце застучало. Думаю: ну, конец! Сейчас ругать начнет.
А он говорит – просто так:
– Не хочешь – не ешь. У нас тут демократия.
Сердито, но как будто не всерьез. Я не поняла, может, шутит. Но спасибо все равно сказала.
Мне так хорошо стало – после его слов. Или от салата? Почти горячо внутри. И я подумала – наверное, это от благодарности.
Кто