Я прилежно учился в школе. Так надо было. Но существовало только три вещи, которые меня действительно интересовали. Книги, спорт и марки. Пока мне не исполнилось двенадцать, потом это стали – книги, спорт и женщины. Марки потерялись в пути. Ничего из этого не получило свою былую важность многие года спустя после войны. Все уже было по-другому. Ну, за исключением, женщин. Они должны были оставаться, еще на какое-то время, чем-то загадочным, как неисследованное «черное сердце Африки», как «где-же-он-есть-этот-Гинду-чёртов-куш». Так оно есть до сих пор. Даже сегодня. Особенно сегодня. И кажется, имеет ту же важность.
Книги и спорт имели власть надо мной. И книги о спорте – и не провоцируй меня!
Марки – это мое знакомство с миром. Наверное, мне было тогда шесть. Паренек постарше подошел ко мне на детской площадке и сказал:
– Я слышал, ты собираешь марки.
Я кивнул.
– Можно я пополню твою коллекцию?
– Да, конечно.
И с этими словами, он наступил, со всей своей силой, на мою ногу. Я не заплакал. Я не дядя Джек, в любом случае. Хотя, кажется, мне приходилось плакать. Внутри себя. Ну, почти внутри. Но не сегодня. Не сегодня. Пожалуйста, не дай мне заплакать сегодня. Даже, если от счастья.
Книги казались простыми. Все легко. Без напряга. Без усилий. Книги, с которыми я справлялся. Мне кажется, я начал с комиксов. «Победитель», в основном – там, я читал истории, которые описывали, как члены моей семьи, мужского пола, выиграли войну. Ты веришь всему, когда тебе двенадцать. Я «проглотил» все книги, которые были в обязательной программе. «Ласточки и амазонки». Шерлок Холмс. Биглс. «Ветер в ивах». Славная Чертова Пятерка. Слова, слова, истории – дешевка.
«Ты знаешь, «Ветер в ивах» – является еще одной причиной, почему я сейчас здесь, мне так кажется. Хотя это, в основном, из-за Джека. Я ненавидел эту книгу. До сих пор ненавижу. Сколько мне было, когда я впервые прочитал ее? Восемь? Девять? Неважно. Мне нравились Мышка и Кротик и Барсучёк. Я обожал там эпизод о том, как ласки и горностаи захватили Лягушиный Зал. Это просто лучшее, из того, что я когда-либо читал. Ласки и горностаи были такими крутыми. Круче некуда. Крутизна. Вершина крутизны. Пик крутизны. Очуметь, я бы сказал. Я провел несколько дней, гуляя по Олд-Кент-роуд, создавая в голове, как мне казалось, мое лучшее перевоплощение в ласку. Я представлял себе целую банду из нас, ласок, и то, как мы приходим на стадион посмотреть, как с Канониров набивают чучела. Мы бы отобрали у них Хайбери – теперь это Эмирейтс, конечно. Видите, как все меняется.
Но ты же знаешь, чем это закончилось. Ласок и горностаев выгнали, и Жаба забрала свое родовое гнездо обратно. Это действительно расстроило меня. В моей ранней юности, это меня возмутило. Это меня рассердило. Оно меня разозлило, вывело из себя, привело в бешенство; пока, наконец, я не выучил несколько новых слов – оно ранило мои эстетические чувства. И ранит до сих пор. Жаба-коряба. Жаба-сучка. Таких