Я уже было решил незаметно выбраться из пансиона, но раздался стук в дверь, и Хассе, споткнувшись, ввалился ко мне. С тяжким вздохом он опустился на стул.
– Больше не могу…
По сути, это был добросердечный человек с покатыми плечами и усиками. Скромный, исполнительный служака. Но именно таким, как он, теперь было особенно трудно. Скромность и добросовестность вознаграждаются только в романах. В жизни же подобные качества, пока они кому-то нужны, используются до конца, а потом на них просто плюют.
Хассе развел руками.
– Вы только представьте себе – в моей конторе уволили еще двоих. Следующим буду я, вот увидите!
В этом страхе он жил уже не первый месяц. Я налил ему рюмку водки. Он исходил мелкой дрожью, и было видно – недалек день, когда его нервы сдадут окончательно. Он не знал, что еще добавить к сказанному.
– И потом, эти нескончаемые упреки, – наконец пролепетал он.
Видимо, супруга не могла ему простить свое безрадостное существование. Ей было сорок два года. Уже несколько обрюзгшая и поблекшая, она все же не выглядела настолько потрепанной, как ее супруг. Она панически боялась близящейся старости.
Не имело никакого смысла вмешиваться в их дела.
– Послушайте, Хассе, – сказал я, – мне нужно уйти, а вы посидите здесь, сколько захотите. Вот ром. Если предпочитаете коньяк – найдете его в шкафу. Вот газеты. А попозже возьмите жену и вытащите ее из вашей конуры. Сводите ее, например, в кино. Это не дороже, чем посидеть час-другой в кафе. А толку больше! Уметь забыться – вот девиз сегодняшнего дня, а бесконечные раздумья, право же, ни к чему!
С не очень чистой совестью я похлопал его по плечу. Хотя, с другой стороны, кино – это всегда выход из положения. Там каждый может о чем-то помечтать.
Дверь в соседнюю комнату была открыта. Оттуда доносились всхлипывания жены Хассе. Я пошел по коридору. Следующая дверь была слегка приоткрыта. Там подслушивали. Сквозь просвет шел запах духов. Здесь жила Эрна Бениг – чья-то личная секретарша. Одевалась она куда шикарнее, чем могло бы ей позволить скромное жалованье. Но было известно, что раз в неделю шеф диктовал ей до утра. Весь следующий день она проводила в очень дурном расположении духа. Зато каждый вечер ходила на танцы. Если не танцевать, так и жить-то незачем, говорила она. Были у нее два поклонника. Один любил ее и дарил ей цветы. Другого любила она и давала ему деньги.
Комнату рядом с ней занимал ротмистр граф Орлов, русский эмигрант, кельнер, статист на киностудии, жиголо с поседевшими