После требуемой по правилам эксплуатации 72-часовой работы блока под нагрузкой был подписан акт передачи энергоблока в постоянную эксплуатацию, и по этому случаю был устроен большой банкет в рабочей столовой посёлка Назарово. Я, впрочем, как и вся наша бригада, в течение 72-часовой работы энергоблока не уходил со станции, спал по два-три часа на столах в рабочей комнате и питался кое-как. На банкете наливали по сибирскому обычаю по полному гранёному стакану крепкой 56-градусной местной водки. Помню только, что когда заиграла музыка и начались танцы, в ход пошли все поварихи, официантки и посудомойки, старые и молодые, стройные и хромые. Потом помню, как качались огни нашего посёлка из стороны в сторону. А потом ничего не помню, говорят, что за нами шла бригада и подбирала всех потерпевших крушение. Очнулся я утром в своей постели, весь облёванный. Но мои товарищи были настолько тактичны, что мне никто ничего не сказал, как-будто ничего не произошло. А мне было очень стыдно. Утешало лишь сознание того, что я такой был не один. С тех пор по жизни я до такой степени никогда не напивался.
А вокруг посёлка расстилалась первозданная тайга. Зимой я любил ходить на лыжах. Зайцы-беляки выскакивали прямо из-под ног, до последней минуты надеясь, что я их не замечу. А огненно-красная лиса, видя, что я без ружья, даже не пряталась от меня, а только выдерживала безопасную дистанцию. Летом мы купались в холодном Чулыме, который был перегорожен небольшой плотиной для подачи охлаждающей воды на электростанцию. В этой запруде мы ловили на спиннинг вкуснейшую и теперь почти забытую рыбу нельму и тайменя. Весь улов приносился в общагу, и наши женщины-сотрудницы варили на всех вкуснейшую уху. Осенью пытались охотиться. Сопки становились красными от ягод дикой красной смородины и брусники. Отъевшиеся тетерева, потревоженные нами, долго разбегались и взлетали с трудом, как тяжёлые бомбардировщики. Мы стреляли в них, они падали в густой кустарник, и отыскать их без собаки было практически невозможно. Поэтому мы вскоре отказались от охоты. А я, когда подстрелил рябчика и увидел, как к нему подлетела его пара и начала биться над ним в отчаянии и плакать, навсегда оставил охоту.
Мои исследования на пароперегревателе не были закончены на Назаровской ГРЭС. Вскоре после сдачи в эксплуатацию энергоблок был поставлен на устранение неполадок, но в Сибирской энергосистеме случилась крупная авария, и понадобилось срочно поставить энергоблок под полную нагрузку. Пуск и набор нагрузки, несмотря на категорические возражения главного инженера, проходил аварийно ускоренно, в нарушение всех режимов, так как на директора станции, как тогда говорили, «надавили» из обкома партии. Авария в энергосистеме грозила остановить движение на Транссибирской магистрали. В результате форсирования режима пуска тепловые компенсаторы расширения турбины не сработали. Ротор турбины сдвинул ротор вала генератора, возник огромный перекос магнитного