– Лопату забыла, – она вернулась и достала из-под скамейки инструмент.
– Зачем?
– Похороним этого, – пожала плечами Тоня.
Артем скосил глаза на игрушечного зайца, но промолчал. Хоронить так хоронить.
Они шли молча. Мимо них, трясясь на колдобинах, медленно проезжали машины, проносилась малышня на великах, шагали дачники с удочками, ведрами, граблями. Тоня брела, никого не замечая, будто была одна на целом свете. Все было в ней странным, но больше всего Артема удивляла ее отстраненность от окружающих. Такая отстраненность была у его собаки, Марты, когда она болела уже четвертую неделю и все знали, что ее скоро не станет. И только Артем продолжал ее ласково тормошить, предлагать вкусные кусочки. Она не брала.
Но Тоня при этом не казалась несчастной, даже когда плакала. И сейчас она шла и улыбалась, слегка жмурясь от солнца, с наслаждением погружая стопы в мягкую дорожную пыль. Весь ее облик выражал уверенность красивого нормального здорового человека. Артем был уверен, что она плакала не из-за него и то, что он решил с ней пойти, приняла как должное.
Где-то он слышал, что люди с расстройством психики не понимают, что больны. Впрочем, он и сам бы ни за что не догадался, если бы Тоня вела себя как все. Что у нее за диагноз такой? И не спросишь никого, неловко.
Они вышли за дачный поселок. Песок и гравий под ногами сменился землей, деревья по сторонам были выше, и заросли трав пахучее и гуще. Гудели шмели, да и сам воздух как будто гудел – от жары, ароматов и звуков. Тоня остановилась, как будто споткнулась. Закрыла глаза, медленно вдохнула.
– Люблю здесь.
– Ты часто сюда приходишь? – спросил Артем, отвернувшись от ее лица, такого томного, лучистого. Все эти луга, облака, шмели подходили ей и делали еще красивей.
– Каждый день.
– И всегда одна?
– Одна.
– Тебя отпускают?
– Мне все можно.
Тоня двинулась дальше, а Артем замолк, хотя первым порывом было расспросить, узнать все до конца.
– Но, – не выдержал он и решился на еще один вопрос, – разве это для тебя не опасно – ходить одной так далеко?
Она засмеялась. Как-то слишком резко и надрывно, так что Артем втянул голову в плечи и окончательно решил больше не расспрашивать. Тоня протянула ему зайца.
– Скажи это Станиславу Аркадьевичу. Он восемь лет никуда не ходил и погиб на своем участке под колесами мотоблока.
Они вышли из тенистой рощи, и Артем зажмурился. Всего этого – шмелей, травы, цветов, запахов – вдруг стало значительно больше.
– Правда, классно? – спросила Тоня и кинула лопату в траву.
И побежала.
Когда Артем открыл глаза, ее светлая футболка мелькала впереди, теряясь среди травы и неба. Он подхватил лопату и направился следом, восхищенно озираясь. Поле