Анахронизм. Павел Михайлович Кучма

которым приходилось смотреть на весь этот ужас и участвовать в нём почти каждый день. Он вновь с горечью подумал, что лучше бы он находился в обычном СИЗО, чем в этом дурдоме, где каждый день его психическое здоровье всё ближе и ближе подходит к краю бездонной пропасти.

      – Извините, Арнольд Исаакович, – сказал он сдавленным голосом, – я не думал, даже не догадывался, что всё может быть настолько серьёзно. Я постараюсь, чтобы такого больше не повторилось.

      – Вот и хорошо, Вячеслав Владимирович, что вы осознали то, что были не правы, – наставительным тоном произнёс Таунберг. – При этом со своей стороны я вам обещаю, что ещё раз проведу беседу воспитательного характера со своими подчинёнными.

      – Хорошо, – сказал он, понимая, что разговор окончен.

      – Раз у вас более нет ко мне вопросов, Вячеслав Владимирович, – вставая, сказал Таунберг, – разрешите мне заняться насущными проблемами этого учреждения и его обитателей. Если вы, конечно, не против?

      – Нет-нет, что вы? – сказал он, поднимаясь со стула.

      – Не переживайте по поводу препаратов, Вячеслав Владимирович, – сказал напоследок Таунберг, провожая его до двери, – через пару дней действие побочки завершиться, и вы почувствуете себя намного лучше.

      – Надеюсь, – сказал он, вымучив на лице улыбку.

      Открыв дверь, Таунберг позвал санитара:

      – Антон!

      Глава 10.

      Когда он вышел из кабинета, Таунберг закрыл за ним дверь, подошёл к своему рабочему столу и задумался. Побарабанив, пальцами по поверхности стола, заведующий лечебницей вынырнул из мира ментальных проекций и произнёс вслух: