– В этом всё и дело, парень, – вздохнув, сказал мужчина. – Это непростая психиатрическая больница, а специализированная. И люди соответственно в ней находятся непростые, а преимущественно с уголовным прошлым. И санитары здесь, те же вертухаи, поэтому не жди с их стороны понимания и сострадания. Смекаешь?
– И Игорь уголовник? – с сомнением спросил он. – Я вижу, что он психически не здоров, но ведь, как ребёнок. Мухи не обидит.
– Все, парень все. И Игорь, и я, и ты в том числе. Ведь ты же не просто так сюда попал? Верно?
Пропустив вопрос мужчины, он спросил:
– А он, что натворил?
– Игорёк? – переспросил мужчина. – У Игорька подпольная кличка Достоевский. Был такой писатель в лохматые годы, то ли прошлого века, то ли позапрошлого, не помню. Книжку нацарапал про то, как один идиот бабку зарубил топором…
– Да-да, Раскольников я знаю, – перебил он мужчину, не желая слушать сюжет романа «Преступление и наказание» Достоевского, который он знал ещё со школьной скамьи. – Он её не зарубил, а ударил по голове обухом. Это разные вещи. Что Игорь тоже?
– Нет, – махнув рукой в сторону Игоря, сказал мужчина. – Игорёк безобидный, он на такое не способен. Там другое.
– Что же? – жадно спросил он.
– Родители Игорька разбились на машине, когда тот был ещё совсем маленький, – начал рассказ мужчина, – он их даже не помнит, скорее всего. Его на воспитание взяла бабка. Надо сказать отвратительная была женщина, именно из-за неё у Игорька поехала крыша. Я вот только одного так и не понял, почему эта старая калоша не отдала его в детский дом? Возможно, ей доставляло удовольствие издеваться над собственным внуком?
Мужчина, задумавшись, замолчал, а он почувствовал, как к горлу подступил ком. Кое-как проглотив его, он сдавленным голосом спросил:
– Что она делала?
Мужчина, выйдя из задумчивого состояния, продолжил:
– Ну, как и все маленькие дети, Игорёк гадил в штанишки, чем очень сильно расстраивал любимую бабушку, которая сначала ругала его за это, пока он был маленьким, а затем, когда он подрос, принялась безжалостно его лупить. Уже потом выяснилось, что у ребёнка недержание мочи, но бабку это не остановило. Она запугала внука тем, что если тот продолжит писаться, она просто отрежет ему его мужское достоинство. Каждый раз, когда Игорёк просыпался ночью или под утро в мокрой постели, бабка хватала ножницы и демонстративно приставляла их к его орудию преступления. У ребёнка на фоне постоянного страха развился психоз, который со временем перерос в тяжёлую форму шизофрении, своего рода фобию. Игорёк патологически боится справлять нужду, как малую, так и большую.
– Господи, какой ужас, – сказал он, чувствуя жалость к Игорю, – бедный ребёнок.
– Да, – согласился мужчина, – его бабка та ещё сволочь, думаю,