Замявшись, он ответил:
– Ну, Свириденко Николай служит в погранвойсках, где-то на востоке. Савина Надежда, насколько мне известно, работает учителем в школе. Королёва Кристина трудится в столице, кажется, в сфере образования. А про Всяких Ангелину я ничего сказать не могу.
– Почему не можете? – мгновенно спросил полицейский.
Вновь немного помявшись, он сказал:
– Я её очень давно не видел.
Полицейский, не сказав ни слова более, вновь опустил глаза в папку и принялся далее листать страницы, сосредоточенно во что-то вчитываясь на них. «Я понимаю, что называя этих людей, – подумал он, – я компрометирую в первую очередь себя. Ведь я в будущем, где меня не должно быть. Тем самым я подставляю этих людей, которые мне небезразличны и дороги, конечно же, кроме Ангелины. Но, что я могу сделать? Мне нужна хоть какая-нибудь информация о них, чтобы понять, как действовать далее».
Устав, ждать, когда полицейский оторвётся от своей бесценной папочки, в которой, судя по тому, как он её бережно держал в руках и перелистывал страницы, стараясь, не дышать на них, были изложены все тайны о его оппоненте и его родных и близких, он с нетерпением спросил:
– Скажите, с этими людьми что-то не так? Я уже говорил вашему коллеге в прошлый раз, что знаю этих людей. Если бы я их не знал, как бы я тогда назвал их имена?
Полицейский наконец-то, оторвавшись от папки, аккуратно закрыл её и бережно положил на тумбу рядом с больничной койкой. Улыбнувшись, он спокойный голосом сказал:
– В этом, Вячеслав Владимирович, и заключается вся соль дела. Представьте себе, я тоже очень хорошо знаю этих людей, как и мой предыдущий коллега. Скажу вам более того, большая половина граждан нашей страны знает этих людей. А Ангелину Всяких, так вообще вся страна знает и не только наша. Дело совершенно в другом, Вячеслав Владимирович.
Полицейский замолчал, внимательно всматриваясь в его лицо, на котором сейчас было полное замешательство.
– Я вас не понимаю? – сказал он, чувствуя раздражение от того, что: полицейский во время беседы тянет кота за все подробности, находящиеся у пушистого ниже пояса, и после сказанного, сверлит его взглядом, пытаясь по его реакции на услышанное, угадать ход мысли.
«Какой же дебил вас научил этому? – раздражённо подумал он. – Почему нельзя вести беседу нормально, без этих психологических приёмов вербального и невербального общения, как в голливудских фильмах про шпионов?»
Полицейский, добродушно улыбнувшись, выдержал выразительную паузу, наслаждаясь его замешательством и непониманием, после чего проигнорировав его вопрос, спросил:
– Вы лично, Вячеслав Владимирович, знакомы с этими людьми?
– Я же говорю вам, – ответил он, чувствуя, как раздражение нарастает в нём всё сильнее от того, что полицейский во время беседы ходит