– Подожди, мужик! Стой! – взмолился полицейский, увидев, что я собираюсь уходить. – Не бросай меня тут!
Тем временем Светлана уже добралась до него. Начала карабкаться вверх, цепляясь за одежду. Той же рукояткой, которая недавно сломала мне нос, он начал неистово лупить существо по голове, превращая поднятое к нему лицо в чёрно-красную кашу. Не обращая внимания на удары, она рывком подтянулась, впилась в его губы жадным поцелуем. Капитан что-то замычал, задёргался, пытаясь оторвать её от себя. Затем сам начал дымиться, покрываясь бордовыми пузырями ожогов. Откуда-то сверху я услышал каркающее хихиканье. Поднял голову и увидел сидящего на деревянной балке мальчика в клетчатой рубашке.
Дом зашатался сильнее, сверху посыпалась какая-то грязь пополам с досками. Соседняя стена обвалилась, обдав ударной волной пыли. Я рванулся к выходу, споткнулся, упал, а затем весь дом сложился, словно смятый гигантским кулаком.
5
Что-то щекотало мне нос, вызывая сильный порыв чихнуть. Я открыл глаза и увидел перед собой маленькое поле травинок, которое колыхал лёгкий ветерок. Чуть поодаль валялись разломанные наручники. Всё-таки чихнул, поднялся, отряхиваясь от налипшей на одежду мокрой земли. Остатки дома по-прежнему были на своём месте, такие же старые и обожжённые. А ещё рядом появилась моя машина. Я открыл дверь, заглянул внутрь. Все мои вещи, включая куртку, телефон, ключи от автомобиля, лежали на пассажирском сиденье. Я сел, завёл двигатель, бросил взгляд в зеркало заднего вида.
Ворота были открыты и… На той стороне дороги одиноко стояла припаркованная зелёная «Нива». Я газанул, выезжая задом на дорогу. От рывка куртка сползла с переднего сиденья на пол. Я увидел лежавший под ней чёрно-белый прямоугольник какой-то местной газеты: «ТРАГЕДИЯ В СЕМЬЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО. ПОЖАР ИЛИ ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО?»
Несколько секунд тупо смотрел на заголовок, затем переключил коробку передач и вжал педаль газа в пол.
Идите вы все к чёрту!
Кто не спрятался…
Максим Сергеевич Игнатьев очень любил командировки. Во-первых, это отличный способ попутешествовать за чужой счёт. Во-вторых, можно отдохнуть от семейной жизни, а в-третьих…
В-третьих, как говаривал его отец: «Не стоит срать, где потом жрать». И он неукоснительно придерживался этого принципа с тех пор, как не мог больше удерживать своего демона в узде. Когда не было возможности сбежать по рабочим делам, он уезжал подальше за город. Стравлял пар и возвращался обратно.
Но его всегда тяготили эти поездки. Нужно было что-то придумывать на работе, врать жене. А думать в периоды, когда у тебя в голове уже свистит от бушующего там «нечто», требующего новых эмоций, занятие не из лёгких. Да и ехать наугад, в слепой надежде найти необходимое, тоже такое себе приключение. Иногда он возвращался ни с чем, и приходилось буквально убивать себя в спортзале, чтобы только невероятная усталость заглушила зудящее чувство неудовлетворения и шипящей злости.
Но