Похороны проходили в Форест-Лоун, и на них почти никто не пришел. Эстель плакала, Харви Ротхаммер обнимал ее за плечи и утешал. Но при этом все время незаметно поглядывал на часы, потому что апрель уже почти наступил.
Виллиса Коу опустили в теплую землю, и почва чужой планеты падала на него с лопат чернорабочего-мексиканца и его троих детей – мексиканца, подрабатывавшего еще и мытьем посуды в гриль-баре, потому что иначе ему не по карману была бы аренда его крошечной квартирки.
Многоногий консул поздравил Виллиса Коу с возвращением. Тот поднял глаза и увидел ярко-зеленое небо.
– Добро пожаловать домой, Плидо, – сказал консул. Он, казалось, был чем-то расстроен.
Плидо, который в другом далеком мире был Виллисом Коу, поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Дом!
Но он не мог просто молча наслаждаться этим моментом. Ему необходимо было знать.
– Консул, прошу вас… Скажите мне, что такого ужасного я совершил?
– Ужасного? – Консул был поражен. – Да мы все восхищаемся вами, ваша милость. Ваше имя ценится выше всех прочих!
В его словах звучало искреннее почтение.
– Тогда почему же меня приговорили к жизни, полной страданий, в том ужасном мире? Почему сослали и обрекли на муку?
Консул покачал своей косматой головой. Легкий ветерок развевал его роскошную гриву.
– Нет, ваша милость, нет! Это мы страдаем. Лишь немногие, самые достойные и уважаемые представители народов, населяющих Вселенную, могут отправиться в тот мир. Жизнь там сладка и приятна по сравнению с тем, что называется жизнью во всех остальных местах. Просто вы еще не все поняли. Не до конца прочувствовали. Но вы непременно поймете. И вспомните.
И Плидо, который в лучшей части своей почти вечной жизни, преисполненной боли, был Виллисом Коу, вспомнил. Прошло время, и он вспомнил века и тысячелетия страдания, жившего в нем, и понял, что ему была дарована радость, доступная далеко не всем жителям далеких галактик. Он получил несколько драгоценных лет жизни в мире, где боль и страдания ничтожны в сравнении с тем, что испытывают другие обитатели Вселенной.
Он вспомнил дождь, и сон, и ощущение мелкого песка под ногами, океан, шепотом поющий свою вечную песнь, – он ненавидел такие ночи на Земле. Но сейчас Плидо крепко спал и видел волшебные сны.
Ему снилась жизнь Виллиса Коу на чудесной планете.
Х. Ночи и дни в старой доброй Голлижути[7]
«Без крепкого сценария режиссер и его/ее актеры, даже обладающие мощнейшей харизмой, закончат тем, что будут торчать в звуковой студии без малейшего понятия о том, что же им делать дальше».