Бровь Зиверса вернулась на привычное место.
– От тебя ничего не утаить. Да, обер-лейтенант действительно один из лучших специалистов адмирала Канариса. Лишь позавчера он вернулся после выполнения задания, результаты которого и легли в основу проекта «Лапландия». Перед войной с Советами мы решили направить его на должность в армейскую полковую разведку, чтобы он со своими парнями протоптал тропки по Лапландии, не афишируя наш истинный интерес к этому району. И теперь вам вместе на основе добытых данных необходимо тщательно проработать план подготовки операции. Вопросы?
– Кто еще будет в составе моей группы?
– Вилли будет твоим помощником в экспедиции, Эрнст. А его егеря составят костяк группы. И прошу вас, господа, в этом деле во всем должна быть строжайшая тайна! Даже если русские что-то и пронюхают, то они должны быть уверены, что перед ними имеет место обычная вылазка войсковой разведки.
Зиверс откинулся в кресле и потер виски. События последних дней с бессонными ночами и непомерным напряжением начинали сказываться. Все то, чем занимался и Зиверс лично, и полсотни подведомственных ему институтов, подходило к своему логическому завершению, и мысли об отдыхе были на втором плане.
Выйдя из кабинета шефа, офицеры направились вниз, где в прохладном полуподвальном помещении находилось уютное кафе для сотрудников «Аненербе».
– Скажите, штурмбаннфюрер, что за письмо вы доставили фюреру из Тибета? О нем столько разговоров сейчас в рейхе.
Они сели за столик, сделали заказ, и штурмбаннфюрер разговорился:
– Это было уже в третьей моей экспедиции тридцать восьмого – тридцать девятого годов. Наши мудрецы из «Аненербе» поставили перед нами задачу: найти мифическую Шамбалу и только вдумайтесь в это! – изыскать возможность установления контактов с древнейшими цивилизациями. Вот так в Лхасе я и познакомился с регентом Тибета Квотухту. Он немало помог мне, ну я и заручился его письмом к фюреру на случай неудачи. Но все обошлось.
– Простите меня, господин штурмбаннфюрер…
– Эрнст. Просто Эрнст, мой дорогой Вилли! Отныне мы с вами одной веры, а у нас принято жить в непоколебимом братстве, иначе трудно будет одолеть костлявую.
– Пусть будет так, Эрнст. Однако… Вы упомянули о «мифической» Шамбале. Значит ли это, что вы не верите в ее существование?
– Шамбала…
Глаза Шеффера подернулись дымкой.
– Да, тогда я не верил во всю ту мистику, с чем, как одержимые, носились наши мечтатели из Тибетского отдела. Но рейхсфюрер лично попросил меня. Лично! Понимаешь? Так что когда в тысяча девятьсот тридцать восьмом году мы прибыли в Лхасу, то я уже знал, что нужно делать, чтобы не огорчать моего патрона. Но я и тысячной доли представить себе не мог из того, что мне откроется.
Шеффер взял принесенный официантом бокал с коньяком и с блаженством развалился в кресле.
– Есть