Словно в подтверждение этих слов пыль исчезла – не осела на землю, не была унесена ветром, а просто исчезла. Это сподвигло Макара к принятию решения.
– Отлично, ты немедленно переправишь меня к Маше и Тане.
Кира затрясла головой в жесте отрицания.
– Это тебе не такси, умник, плюс-минус сто километров – превосходный результат, по времени только настоящее, то бишь куда попадёшь. Макар, предполагавший нечто подобное, сказал:
– Похоже, вариантов у меня нет…
Кира мелко закивала:
– Ну да, я тебе об этом говорю. Я же…
–…И что для этого надо? – Макар оборвал Киру, не желая затягивать беседу.
– Тебе – ничего.. – Кира, засуетившись, даже забыла о своей порезанной шее. Потирая ладони, она с кряхтением поднялась на ноги и подошла к дереву. – Я всё сделаю сама. Не переживай, всё будет в лучшем виде. Макар отошёл в сторону, продолжая внимательно наблюдать за ней, готовый в любой момент нанести смертельный удар. Прижавшись к стволу, Кира обхватила его сухими руками и ногами, словно любовника, и принялась что-то шептать. Очень скоро её шёпот перерос в рычание, а тело начало биться в припадочных корчах, при этом пальцы с кривыми обломанными ногтями глубоко впились в белесую плоть странного дерева. Макара, глядевшего на это действо, стало тошнить. Присев на одно колено, он сплюнул сделавшуюся вязкой слюну и, вытерев рот рукавом, с силой втянул в себя в воздух и выдохнул. Тряска, бившая тело Киры, лесным пожаром перекинулась на дерево. Поцеловав напоследок ствол, Кира насытившейся пиявкой отвалилась от него, осев меж корней. На месте поцелуя образовалось тёмное, похожее на плесень пятно. В несколько секунд оно разрослось, подобно мазуту на воде, пожирая поверхность дерева. В итоге образовалась рваная дыра с трепещущими краями, сочащимися белёсой жидкостью. Дерево, содрогнувшись последний раз, замерло.
– Проваливай.
Голос Киры был едва слышен. Макар, подойдя к дыре, больше похожей на рваную рану, с сомнением её осмотрел. Густая жидкость уже перестала выделяться и густела мутными наплывами, за которыми открывалась абсолютная Тьма, обдававшая холодом.
– Если ты хочешь уйти, то поторопись: рана скоро затянется и тебе придётся меня убить, потому что второй раз я проход не открою. Мне нужна моя Тьма, свет сжигает меня. Ну же!
Макар видел, как края бледной плоти дерева стремятся друг к другу, запечатывая проход. Всё внутри него кричало, что этому монстру доверять нельзя – это ловушка. Выбор был не богатый, и он, похоже, свой сделал. Терпя зловоние, он, подойдя к Кире, так и не пошевелившейся после открытия врат, взял её за шкирку и потащил с собой. Та сначала никак не отреагировала, но поняв, куда он её волочёт, завопила, как сотня привидений:
– Пусти меня, ублюдок! Нет! Что тебе от меня ещё надо! Пусти-и-и-и!
Макара шатало как пьяного, на слабость от полученных ран и смертельную усталость наложилась удушающая вонь, от которой у него на глаза наворачивались слёзы. К тому