Лакей остановился перед распахнутыми настежь дверями, жестом приглашая гостью войти. Прежде чем согнуться в очередном поклоне, девчонка успела увидеть обоих шани Махиджи, сидевших на подушках за низким столиком и коротавших время за партией в нарды. Судя по всему, дело шло без особого энтузиазма – завидев посетительницу, женщины с хлопком сложили свои шелковые веера и сразу позабыли про игру.
– Ах, это же Лу! Какой приятный сюрприз! – воскликнула тонким голоском младшая, Камила. Пусть Лу стояла, смиренно склонив голову, как и положено рабыне, она отчетливо представляла живые огоньки нетерпения, заплясавшие в глазах шани. Кажется, та чуть даже не вскочила на ноги, но вовремя вспомнила о манерах.
– Шен Хартис велит передать вам самые добрые пожелания и смеет надеяться, что какие-то материи из только прибывшей партии могут заинтересовать ваше благородство.
– Давай взглянем, – взмахнула рукой старшая шани и затем повернулась к дочери: – Камила, не возражаешь, если мы доиграем позже? Иди сюда, девочка, покажи, что принесла.
Повинуясь, Лу опустилась на колени, извлекая из заплечного мешка большой каталог из плотной бумаги, который раскрыла на столике перед ними. Шани чинно, неспешно принялись разглядывать приколотые булавками на подложку разноцветные лоскуты – образцы нового бершемского батиста, как девчонка вежливо им сообщила, и затем умолкла, не смея торопить. Все это было лишь частью повторяющегося представления, в котором она хорошо знала свою роль. Выждав положенное время, она слегка поклонилась и изрекла:
– Не изволите ли вы оценить качество ткани на ощупь, госпожа?
Словно ей все это время требовалось приглашение от рабыни, женщина поднесла руку к одному из лоскутков. От ее прикосновения по лазурной ткани пробежала легкая рябь, как по водной глади. Старшая Махиджи всегда предпочитала светлые тона, контрастирующие с ее шоколадного цвета кожей, и, зная это, Лу намеренно положила каталог к ней этой стороной. Украдкой проследив за взглядом ее дочери, девчонка осторожно открепила другой образец и в поклоне преподнесла ей:
– Шани Камила, не сочтете ли за дерзость, если я предположу, что вам пришлась по душе эта ткань?
Девушка хихикнула, принимая из ее рук зеленый лоскуток с узором в виде птиц и с не меньшим изяществом, чем мать, принялась изучать его. Тут, похоже, Лу также не прогадала: на лице Камилы отразилась заинтересованность, а после и восторг.
– Какая приятная материя!
В эту минуту церемониям пришел конец. Лу