– Позвольте… – с трудом произнес он, – нижайше… Простите… Мою дерзость… Позвольте спросить лишь, о, простите за мою дерзость… Позвольте узнать лишь, для чего господину нужен раб?
Повисла очередная тяжелая пауза. Испарина покрыла лоб и щеки торговца, он шумно сглотнул.
– Для работы, – коротко ответил господин. Хозяин ждал от него уточнений, например, для какого рода работы. Однако по тону незнакомца и вновь затянувшемуся молчанию стало ясно, что он не собирается ничего уточнять.
Хозяин стрельнул глазами туда-сюда, оглядывая свой товар. Затем энергично закивал:
– Ты, вот ты.
Он вывел из клетки крепкого юношу, закованного в прочную цепь. Толкнул его в плечо, и тот согнулся в неуклюжем поклоне.
– Вот прекрасный, славный работник… Сильный, как слон… Трудился в полях, пахать может без продыху с рассвета до заката, здоровье отменное… При всем, соображает что-то… Можно считать, читать-писать обучить… Правда, с грамотными мороки… Но это господину решать… А так он может… Верный, послушный… Что скажете?
– Как имя? – в третий раз упрямо ткнув пальцем на Лу, вопросил господин.
Кто угодно на свете знал: чем больше у раба на спине отметин от кнута, тем хуже он себя вел. А раб, которого публично иссекают до полусмерти, не просто плохо себя вел – он вел себя ужасно. А значит, он не просто плохой – он ужасный раб. Такой раб и даром никому не нужен. Любой ребенок знает это. А если приглядеться и увидеть, что под свежими ранами кроются старые шрамы, коим нет счета, становится более чем понятно, что это уже не первое подобное наказание. К тому же, если присмотреться к самой девчонке… Кости, обтянутые кожей, бледность, слабость… На что она сгодится, даже если бы была послушна? Кому такая нужна?
Вот что крутилось в голове у хозяина, его телохранителей и рабов, а заодно и у соседних торговцев, становившихся невольно свидетелями происходящего. Однако возражать или спорить с гостем было бы непочтительно. Понимая это, хозяин запер клетку и подвел его ближе к наказанной невольнице.
– Звать Лу. Непокорная дуреха.
Он уставился на господина в ожидании реакции. Тот встал прямо перед девчонкой, загораживая заходящее солнце своей мощной фигурой.
– Почему в колодках?
– Беглянка, – пожал плечами хозяин. – Столько секу, а все никак не сдается. Упрямая. Хотя после наказания обычно послушная. Но сбежать постоянно пытается. Ловлю. Секу. Становится послушной. Потом опять бежать. Ловлю, секу. И так без конца. Увы, держу. Приходится держать. А что поделать? Руки всегда нужны, рабы нужны. Для себя держу, кому такая сдалась…
– Лет