–– Васька, завтра на дискотеку на моем мотике поедем, – как-то раз не предложил он ей, а скорее о решении сообщил.
Возразить она не посмела – лестно ей было ловить на себе завистливые взгляды девчонок, многие из которых добивались дружбы Толяна. Описывать дальнейшее неинтересно, ибо история эта стара как мир.
«Мальчик у тебя, Дунаева», – сказала акушерка в роддоме, высоко поднимая младенца и шлепая его по попке, чтобы известил он мир о своем появлении громким криком. Так появился на свет и пошел по жизни байстрюк Васька – Василий Васильевич Дунаев. Ничего лучшего, чем дать сыну все свое – имя, отчество и фамилию, – она не придумала. Стоит ли говорить, что счастливый отец с пышным букетом роз, коробкой конфет и бутылкой шампанского на пороге роддома свою любимую, подарившую ему долгожданного сына-наследника, не встречал?
***
«Пришла беда – отворяй ворота», – не нами и не нынче сказано. Сначала тяжело заболела, да так уже и не поднялась мать Василисы. Потом, в одночасье, закрыли фабрику, где Васька работала. И осталась она, главная теперь в семье, с сыночком, да четырьмя, мал-мала меньше, братишками и сестренками. Хваталась за любую работу: и полы в поликлинике и в детском саду мыла, и дворником устраивалась. Денег, иногда даже на еду, все равно не хватало. Еще и долги скопились, за электричество набежало уже столько, что грозили со дня на день свет дома отключить. Вот тогда кто-то из подружек, теперь уж и не припомнит, кто именно, посоветовал: «А ты сходи к дяде Рубику».
Дядя Рубик был городской достопримечательностью. День-деньской просиживал он у ворот местного рынка. Рынок в городке был один, да и не рынок вовсе, а так – три торговки, две морковки. Торговки, сапожник и дядя Рубик были вечными, сколько Васька себя помнила, они всегда сидели на одних и тех же местах. Ну про сапожника и торговок все было ясно: дядя Миша сидел на своей низенькой табуреточке с полным ртом гвоздей и, вынимая их по одному, вколачивал в подметки; торговки, понятное дело, торговали, что огород пошлет. А когда кто-то несведущий спрашивал, чем занимается дядя Рубик, то неизменно получал многозначительный ответ: «Он советует». Вот к советчику Рубику, скорее от отчаяния, чем с надеждой, и отправилась Василиса. Выяснив, чьих она будет, и заявив, что мамку ее хорошо знал, он осведомился, что Василиса делать умеет.
– На ткацкой работала, пока не закрыли, – ответила она, на что дядя Рубик только лишь вздохнул да губами пожевал.
– Ладно, девочка, приходи завтра, – сказал он и обнадежил: – Без хлеба тебя не оставим.
Вот так и оказалась Василиса в ателье «Элегант», чья неброская вывеска украшала такую же скромную дверь при входе в невзрачный деревянный домишко на самой окраине города. В самом домишке комнат было всего три – в одной из них сидел директор ателье, в другой –